Хан Ядыгар, ближник Ивана Грозного. Руслан Ряфатевич АгишевЧитать онлайн книгу.
понравилась. Разговор с таким крайне непредсказуемым типом, как Иван Васильевич, нужно было очень хорошо продумать, чтобы не попасть впросак на какой-нибудь мелочи. У меня же пока была всего лишь один подарок – сюрприз для царя, который правда нужно было еще приготовить. «Кстати, пока есть еще время…».
– Иса, – мой телохранитель отоврался от щели в ткани шатра и вопросительно уставился на меня. – Я сейчас скорее всего к царю, а ты вот что сделаешь… Достань самой тонкой бумаги. Чтобы просвечивала на солнце, понял? Толстенную мне не нужно. Еще нужно пороху хорошего и десять ружей. Черт, мушкетов или как его там… аркебуз. Хороших, не ушатаных ищи! Найди мне шесть… хотя нет, давай десять верных проверенных людей, хорошо знакомых с огненным боем, – тот молча кивнул. – Будем из них прусских стрелков делать.
Если Иса про знаменитую прусскую пехоту и «слыхом не слыхивал» (по крайней мере, его недоуменное лицо об этом ясно свидетельствовало), то я о ней имел кое-какое представление. В свое время мне посчастливилось поработать над экспертизой одного занимательного экспоната – тяжеленного потрепанного французского мушкета образца 1777 года, которое стало наиболее удачным по скорострельности и убойной силе из всех своих огнестрельных предшественников и современников. Какой-то толстосум тогда «отвалил» мне просто бешенные деньги за то, чтобы я привел его новое приобретение в порядок. Собственно, тогда-то я и начал «копаться» в истории этого знаменитого оружия, узнав за пару недель бдения за интернетом и слесарным верстаком и о непобедимых прусских стрелках, и о ударно-кремневым замке, и о примкнутом штыке, и о всяческих мерных приспособлениях. Помню, особо меня впечатлило заметка о самых быстрых стрелках из мушкетов, где сравнивалась стрелки разных армий и эпох. Оказалось, что именно прусская пехота XVII века была чемпионом по скорострельности. Прусский солдат из мушкета мог делать до заоблачных шести выстрелов в минуту. При Иване Грозном же предок прусского ружья мог выстрелить едва ли каждые две – три минуты. При этом дальность эффективной стрельбы у такого огнестрельного монстра едва превышала 50 шагов (35 – 40 метров). Любовался я, кстати вчера на такого стрелка. Выглядел он, слов нет, молодцом! Высокий, плечистый, с залихватисто надетой высокой шапкой, широким красным матерчатым поясом подпоясанный. Жених, одним словом! Через всю грудь тянулся ремень-берендейка, словно портупея, увешанный десятком коробочек с заранее отмеренными пороховыми зарядами. Завершала всю эту красоту массивная фитильная пищаль с увесистым стволом. Вот только стрелял этот стрелок не очень.
… Словом, была у меня идея, как с помощью небольшой, правда муторной, переделки сделать из русских пищалей местное чудо-оружие!
– Давай, давай, иди, – начал я выталкивать, все еще стоявшего столбом Ису. – Чай не съедят они меня. А если и съедят, то ты тоже особо не поможешь. И не забудь… спрятать тех, кто делал греческий огонь. Эта штука и нам еще пригодиться. Давай, иди.
Едва он вышел, как полог шатра был широко отдернут и внутрь уверенно шагнул рында, высокий,