Как, вы еще в своем теле!. Алексей Леонтьевич МильковЧитать онлайн книгу.
вот, спасибо тебе, я не могу насладиться на этот красочный для моей души процесс дразнящей демонстрации женской фигуры. Для меня неприятно и возмутительно наблюдать только то, как другие мужчины пытаются лицезреть вместо меня эту картину.
– Мне тоже неприятно и возмутительно смотреть, как меня превращают в объект наблюдения!
– Я своих женщин в обиду не даю, – Килин пропустил замечание между ушей и продолжил: – Поэтому, как бы, захожу сзади, и закрываю тебя от них. Заметь, я экранирую, защищаю тебя от алчущих взглядов. Это тоже геройский поступок, и в награду просто целую тебя за ухом. В шею. А что мне остается делать? Встаю на колени, разве что достаю до твоих пяток, и они тоже от моих поцелуев обязательно розовеют. И какая от тебя реакция? Равнодушие! Всегда ты была с невозмутимостью на лице, оскорбляющей меня, и произносила слова, даже посторонние, даже необращенные мне, но я воспринимал их, как призыв к продолжению любви, чтобы я бежал за тобой. А это уже бесконечность, новое очередное продолжение пытки. Вы, женщины, по природе своей садистки…
– Бес в ребро! – зашипела Сюэмель.
– Вот неблагодарные женщины! – воскликнул Клер. – Их любят даже мысленно, а они, вместо того, чтобы источать восторг и помочь мужским фантазиям превратиться в реальность, всё норовят устроить демарш непонимающих и несогласных!
– Также демарш курицы, которая бежит от петуха, думая, а не слишком ли я быстро бегу, – уточнил Дмитрий.
Сюэмель настиг спазм горла – ни продохнуть, ни выдохнуть.
– Ой, да ладно вам! Совсем сильный пол сдурел! – Она поняла, что выступает против превосходящих сил двоих мужчин.
– А вы, женщины, разве не раздеваете мужчин до нитки на способность их на руках внести вас в загс? – Килин был явно в ударе красноречия, чем не преминул воспользоваться, продолжая монолог дальше. – Вот ты, Сюэмель? Распахиваешь свои бездонные глаза и в какой-то момент с удивлением обнаруживаешь, что некий мужчина – часть твоей жизни, и часть довольно внушительная, если не существенная. На фоне которой настоящая твоя жизнь бездарна, пуста и бессмысленна. Ты говоришь себе: “Переступив через себя, я хочу обогатить свои ощущения, приобрести себе то, что пока было невозможно”. Дальше – больше. В нем, озорном, могучем и неотразимом, появляется смысл жизни, и женщина становится на мужчину стяжательницей с правом частнособственнических устремлений. Вы с какой мыслью выходите замуж? Разве с тобой под эти мысли такое не происходило неоднократно? И с какого, признайся, младого возраста?
Инициатива, похоже, явно перешла от оторопевшей Сюэмель к протрезвевшему Килину.
– Мне не нравится – продолжал он, – что ты работаешь официанткой, твоя профессия – это своего рода стриптиз. Ты не скидываешь одежду, это правда, но ты продаешь душу дьяволу, когда уально несешь поднос и составляешь блюда клиентам на стол. Ты поворачиваешься каждый раз таким боком и так выгибаешься, что невозможно равнодушно проглотить слюну.
– У нас на Земле есть средство Макропулоса! – возвышенно произнёс Дмитрий.
– А