Чужая душа. Славянская сага. Часть 1. Аркона. О. П. ФурсинЧитать онлайн книгу.
машине переднее сиденье пассажира оказалось самым защищенным…
Не то чтобы уж совсем «без царапин» обошлось, вылетевшая мне в лицо со скоростью триста километров в час подушка безопасности разбила очки, и несколько порезов «украсили» лицо, впрочем, поверхностных порезов; я после отшлифовала их у косметолога, в том числе уголок губы, и чуть-чуть «поддула» ее, пустяки…
Но Сашка, мой Сашка!
Я не говорю о разрывах межпальцевых промежутков, о переломах и вывихах костей пясти, о переломе локтевого отростка, даже о переломах ребер, вызвавших пневмоторакс и гемоторакс (сколько же дней потом я слышала эти слова, и как хорошо успела понять их страшное значение, бывшее до сей поры для меня пустым). Черепно-мозговая травма, вот что было хуже. Еще слова-страшилки: гематома, субдуральное кровотечение…
Я видела это не только в кино. Да и слышала это своими ушами, в реанимобиле, куда просочилась вслед за медиками, махнувшими на меня рукой («главное, не мешайте нам, девушка, скорее, скорее»): «Разряд! Не отвечает… Давай выше! Еще разряд… Нет его, нет ритма. Федя, давай семь тысяч, не ссы, прорвемся, Федя… Разряд!!! Есть, Федя, ритм синусовый… работает!».
Это называется – клиническая смерть. Далеко уходил-убегал от меня любимый, я же, вжавшись в кресло, намертво вцеплялась пальцами в обивку, и молила, молила, но не Господа, а самого Сашку: «Вернись ко мне, пожалуйста, только вернись. Возвращайся, Саша, мне без тебя – никак»…
В какое-то мгновение, когда Саша уходил, я, верно, потеряла сознание. Было мне видение невероятной яркости. Девять воинов в пылающих одеждах, и это не только о цвете говорится… Одежда восьмерых и впрямь пурпурно-красного цвета, но она горела на них, и пахло паленым мясом, потому что сгорала их плоть, и шли они ко мне, вздымая мечи над головой. Шли, несмотря на боль. Они окружили меня, они подняли мечи и скрестили их надо мной, образуя шатёр. Лица их были мне родными: я узнавала седины и улыбку одного, явно бывшего старшим над ними, и он был в белом, но всё равно пылал… круглые упитанные щеки другого, слепые, прикрытые веками глазницы третьего…
Они скрестили мечи в знак защиты надо мною, мне стало спокойно, уютно…
– Ну, смотри, Федя, вытащили, кажется. Может, ещё поживёт. Мы с тобой, Федя, молодцы. Мы, Федя, просто красавцы с тобою…
02. Саша выжил!
Помню тот день и час, когда он вернулся. И вовсе не день, – а час ночи уже. Верочка, сестра, пустила меня к мужу после очередного обхода сердитого Николая Николаевича; до следующего теперь, если ничего не случится, часов пять. Реаниматологи тоже люди, и хоть у недоброго доктора нет права сна, но он все же спит, раздав поручения сестрам, под предлогом работы с историями болезни в своем кабинете.
Я держала мужа за руку, сидя на стуле рядом, который мне выделила жалостливая Верочка. Десятый день после нейрохирургической операции, пора бы и проснуться.
Смотрела на дорогое