АлкоГогольный синдром. Нечеткие стихи. Александр БутенинЧитать онлайн книгу.

      Весь день в тюрьме все было тихо,

      вдруг дверь царапнули ключи,

      и вот из камеры на выход

      тебя окликнули в ночи.

      – Мне книги брать с собой? – Не надо!

      Ты понял все и побледнел.

      На полигон под Петроградом

      фургон помчался, полный тел.

      Ты сквозь окно смотрел на небо,

      тебя манили, как магнит:

      Стамбул, Каир, Аддис-Абеба,

      Бейрут, Джибути, Порт-Саид.

      Дорогой вспоминал об Ане,

      и Ларе Рейснер, что уж год

      жена посла в Афганистане,

      с Раскольниковым там живет.

      Не верил в смерть свою упрямо,

      хоть родилась в душе тоска.

      Приехали – большая яма,

      над ней прокинута доска.

      Вот на нее все пять десятков

      вставали в очередь свою.

      Мгновенья эти длились кратко,

      команда: – Пли! И ты в раю,

      или в аду, бог в этом волен.

      Смерть встретить с твердостью скалы

      ты был готов, как рока долю.

      Глядел в латышские стволы,

      в своих привычках неизменен,

      ведь жизнью рисковал не раз.

      И взгляд был холодно надменен

      расфокусированных глаз.

      Нестройный залп был громко слышен,

      сверкнув огнем издалека.

      Влепились пули гроздью вишен

      При свете фар грузовика.

      Пронзило острой болью тело,

      нетверд  и шаток стал карниз,

      и ты, взмахнув рукою белой,

      свалился головою вниз.

      В Бернгардовке, близ речки Охты,

      где Лубьи устье и простор,

      там испустил последний вздох ты,

      путь завершив, конкистадо́р.

      Я был издатель вдумчивый,

      я был картежник опытный,

      я был охотник пламенный,

      поэт и гражданин.

      До жен чужих был влюбчивый,

      и, хоть все это хлопотно,

      опасно и неправильно,

      я дожил до седин.

      Я в качестве редактора

      был близок к оппозиции,

      и с авторами спорил я,

      как левый демократ.

      Но в силу разных факторов

      сдавал свои позиции,

      со многими поссорился,

      и поменял формат.

      Знавал триумф выигрыша,

      куш чувствовал заранее,

      садился не расслабленным

      за карты, был не глуп.

      Не занимал в долг ни гроша,

      играл со всем старанием,

      и часто мной ограбленным

      оказывался клуб.

      Гостил в поместье Грешнево,

      бил дичь ружьем Ланкастера,

      бекасами и утками

      был полон мой ягдташ.

      Лишенный лоска внешнего,

      в поэзии был мастером,

      но пропадать мог сутками

      у Дунек