Королевская щука. Анна ЯковлеваЧитать онлайн книгу.
ли он планку повышает, то ли его холостяцкие акции растут…
…Куда-то подевался фен, черт бы его побрал. Последний раз она сушила Фимку, когда та вывалялась в птичьем помете… Общеизвестная Фимкина страсть к экскрементам доканывала Талли и служила поводом для семейных приколов.
– А не знаешь, зачем я ему понадобилась, ба? – Талли бродила с полотенцем на голове по квартире. Фу, ты! Вспомнила! Вот он, на подоконнике.
Фаина Абрамовна плавно перетекала из комнаты в комнату следом за внучкой:
– Максим окончил финансовую академию, но ему, видишь ли, никогда не нравилось работать с цифрами. Я не знаю точно, почему он уволился, но теперь он понятия не имеет, чем заниматься и что делать: дальше тянуть эту лямку или пытаться круто изменить жизнь.
– Каким образом?
– Он помешан на истории.
– Пф! Учителем хочет заделаться?
– Бери выше – хочет податься в документалистику.
– О-о!
– Да. Так или иначе, он хочет уехать в Германию.
Талли была настоящей внучкой свой бабушки и ухватывала суть налету: если мальчишка уезжает, то все ограничится консультацией. Ну и черт с ним.
Талли с удивлением поняла, что ждала большего. Сейчас она бы ухнула в отношения с головой, как в омут.
Лучше омут любви, чем омут сиротства, который она так неосмотрительно пригласила в свою жизнь.
Нет, на любовь она бы не отважилась, а вот интрижка была бы в самый раз. Интрижка отвлекла бы ее, придала сил. Да! Мужчина – вот что ей сейчас показано, а не любовь. Любовь делает больно – так она устроена.
Любовь это… как сильный мороз для бездомного.
Ненужные воспоминания против воли ожили, принялись хозяйничать в памяти…
… Родители спали и видели, что их дочь получит зарубежное образование. Пришлось подчиниться.
Впереди у Талли замаячила разлука с Иосифом.
На память (на вечную память) о себе она проделала все, что проделывает влюбленная нимфетка: соблазнила Иосифа.
Далее последовали клятвы верности, надрывное прощание, самолет и четыре года учебы в университете Тель-Авива.
Ах, какие нежные письма он писал, сколько обещаний в них было! Обещаний вечной любви и неземного счастья. До сих пор рука не поднимается их выбросить.
Возвращаться после университета оказалось некуда.
Родители к этому моменту развелись. Сначала мать, а за ней и отец завели свои семьи, и две половинки души Талли оказались сиротами. По наивности Талли полагала, что Иосиф позовет к себе, но он не позвал.
В разгар лета Талли пробил озноб, когда она увидела Осю с невзрачной носатой девочкой. Парочка обнималась под старым тополем, не обращая внимания на спешащих мимо людей. Слабея, Талли жадными глазами вбирала не ей предназначенную нежность.
Ноги подгибались. Она перестала соображать и видеть тоже перестала: слезы ее ослепили или кольцо с гравировкой на пальце у Оси – ее подарок…
В душе треснуло что-то и с гулом обрушилось. И этот гул обрушения застрял в ушах. «Это трещина, – врала себе Талли, – это не пропасть».