Техподдержка. Мертвая зона. Олег ДивовЧитать онлайн книгу.
Ему показалось, будто суровый и язвительный «оружейник» сначала хотел поговорить о чем-то другом, намного более важном, но в последний момент сдержался. Не захотел откровенничать.
– Не могу гарантировать, что полюблю Йобу, как объект исследования, – честно признался Леха. – Кажется, этот злодей попал не только в Разрушителя, а еще и в мое слабое место.
На миг он замялся. В Институте не принято грузить коллег рассказами о своем прошлом. Считается, что это накладывает определенные моральные обязательства на того, кто слушает. Например, обязательство не воспользоваться тем, что узнал, тебе во вред. Конечно, можно легендировать потенциально опасные моменты, но врать о себе в Институте совсем не принято. Вот и работают годами бок о бок люди без биографии.
И все-таки, очень хотелось объясниться.
– Понимаешь, в прошлой жизни я продавал военную технику и угодил в небольшую заварушку вместе с одним… изделием. Как нарочно, изделие было очень харизматичное, и я привязался к нему. Оно пару раз спасло меня… Ну и просто мы наладили контакт. С тех пор я знаю, что чувствует пилот, когда его машина обречена на гибель, и ничем нельзя помочь.
– Убили твою машинку? – коротко спросил Смит, глядя в сторону.
– Моя, слава богу, уцелела, пусть и чудом. Эта – нет, и мне за нее почему-то очень больно.
Смит, по-прежнему отвернувшись, кивнул.
Он делал вид, что смотрит, как Пасечник на другой стороне перекрестка агитирует Майка и Гейба, размахивая руками и едва не подпрыгивая от бешенства, а те делают вид, будто им одно удовольствие смотреть на потного и взъерошенного «босса», и доводят они белого дурака до белого каления не за деньги, а просто из любви к искусству.
«Все мы здесь делаем вид, притворяемся и играем роли за деньги Института Шрёдингера, – подумал Леха. – Какой идиотизм. А вот попали бы в меня тогда, в сорок девятом, из танковой пушки… Ведь погиб бы честным парнем! Испортился я в Институте и сам не заметил, как испортился…»
– Если бы в меня тогда попали из танковой пушки… – Леха облизнул пересохшие губы.
– Было бы очень похоже на то, что ты увидел сегодня, – закончил за него Смит.
– Точно. Вот, я проговорил свою проблему и наконец-то понял ее. Спасибо, что помог, Джон. Теперь мне надо отстроиться от всего этого. Силой воли – абстрагироваться. Иначе просто невозможно работать. Но какая еще сила воли, когда так голову печет.
– Не стоит благодарности. Вечером примешь успокоительного и все наладится. И завтра будет совсем по-другому.
– Думал уже. По-моему, это плохая идея, когда тридцать четыре по Цельсию в тени, а завтра еще больше. Сорок градусов снаружи и сорок градусов в желудке, – я успею выговорить только одно простое русское слово. «Ну, йоба!» скажу – и упаду…
Леха хмыкнул, потом усмехнулся, впервые сегодня – искренне, от души.
– Переведи? – заинтересовался Смит.
Даже голову повернул.
– Ну… – Леха замялся. – «Йоба», или очень похоже, это такой универсальный русский возглас удивления,