Российское обществоведение: становление, методология, кризис. Сергей Кара-МурзаЧитать онлайн книгу.

      Россия оказалась именно в таком положении: создание обществоведческих трактатов и реальное их обсуждение в обществе и государственном аппарате начались только в ХIХ в. О крестьянах, составлявших главный социальный тип, который «держал» Россию, стали писать только после реформы 1861 г. Традиционное знание, основанное на длительном опыте государственного строительства и общественной жизни, накапливалось так же, как и в других цивилизациях. Однако требовались чрезвычайные усилия, чтобы подготовить массивы этого знания к соединению их с научным методом. На это просто не хватило времени, и образованная часть общества не успела совершить мировоззренческого перехода, необходимого для создания научного обществоведения. Характер развития российского обществоведения определился во второй половине ХIХ в., когда русская интеллигенция создавала его первые современнее структуры.

      Наука – или натурфилософия?

      Вспомним, как шло на Западе становление научного обществоведения. В Средние века основной формой общественного сознания была религиозная. Рациональная форма знания была сопряжена с религиозными представлениями, в лоне этого мировоззрения и вырабатывались инструменты познания. Возрождение означало большой сдвиг в познавательной деятельности, общественная мысль стала плюралистичной, допускался даже атеизм. Возник новый тип знания, который назвали натурфилософией.

      Но натурфилософия не была наукой в строгом смысле слова. Натурфилософия как тип знания была тесно связана с ценностями, а в мировоззренческом плане следовала холизму, целостному представлению о мире вещей, связанных воедино, – натурфилософии было присуще космическое представление о мире[4]. Наука, родившаяся в ХVII в., была принципиально другим типом познания и порождала иной тип знания. Она отошла от эссенциализма натурфилософии, т. е. от поиска сущности, таящейся в каждой вещи. Наука имела целью выявить в каждом явлении или вещи общую закономерность, превращая конкретный предмет в модель. При этом реальное воплощение объекта было несущественно, он был для исследователя лишь носителем знания о том явлении, которое в данный момент было предметом исследования.

      Конечно, и в натурфилософии, как вообще в мышлении человека, обладающего разумом и воображением, создавались модели реальности, но структура этих моделей сильно отличалась от структуры моделей науки. Наука в своих моделях старалась вывести в отдельное пространство иррациональное («идолов») – потусторонние силы, эмоции и необъясненные традиции, не поддающиеся объяснению явления. Всех этих идолов ученый должен был держать под контролем в особых «камерах». Он испытывал их влияние и даже тайком использовал его, но не был им подвластен – таково кредо.

      С точки зрения обыденного сознания, прежнее знание было более продуктивным, оно лучше описывало видимую реальность. Так, физика Аристотеля лучше описывала обыденный мир человека,