Тени Петербурга. Стихи о городе. Александр БутенинЧитать онлайн книгу.

      Обожаю милый Питер!

      Я об Питер ноги вытер.

      Нет, вернее, я их стер.

      Он ухабливо остер,

      он ступенчато неровен,

      полон он Невозной крови,

      кровельно и крышно ржав,

      стенокаменно шершав.

      Он слезливо-дождетворен,

      озаборенно-соборен,

      он кладбищенски осклепен

      и скульптурно-барельефен,

      палисадно-садовит

      и фатально се ля вит.

      Он оградно-парапетен,

      магистрально трафаретен,

      многомостово горбат,

      он – мой папа, он – мой брат,

      он мой близкий, он во мне,

      он прекрасен при луне,

      он трагичен без луны,

      как и я, он ждет весны.

      Безучастный и немой —

      самый лучший, самый мой!

      Ночь. Мосты разведены

      (ну совсем как мы с тобой).

      В ожидании весны

      реют чайки над Невой.

      Старый мраморный Palace,

      чувств являя глубину,

      сотней томных окон-глаз

      Петропавловке мигнул.

      Тихо дремлет Летний сад —

      ни мольбертов, ни натур.

      Он и сам, как будто, рад

      отдохнуть от всех скульптур.

      Поле Марсово во сне,

      меч Суворова востер,

      на кустах сирени снег,

      в центре светится костер.

      Еле теплится огонь,

      воздух призрачно дрожит,

      греют ноги и ладони

      осовевшие бомжи.

      Мойка силится Фонтанку

      в этом месте смыть и смять,

      пел тут чижик спозаранку,

      кто-то спер его опять.

      Инженерный мрачный замок

      под луной бросает тень —

      Тайн хранитель жутких самых

      (пересказывать их лень).

      Петр верхом (один из многих),

      Конь – уставший и хромой.

      Жаль зверюг бронзовоногих.

      Не пора ли нам домой?

      По Кленовой и Садовой

      на Гостинку мы бегом.

      Завтра нужно будет снова

      прогуляться вечерком…

      Шпиль Петропавловки, как штык,

      вонзенный в тушу облаков.

      Из золота отлитый клык,

      сияет, видите, каков!

      На крепость сверху бросим взор:

      как черепаха или  краб:

      тут – «равелиновый» узор,

      и «бастионовых» шесть лап.

      Вон биржевой колонн оскал,

      его в одной из катастроф

      волнами ветер полоскал

      в ростральном зареве костров.

      Шкатулка Спаса-на-Крови,

      как разноцветный леденец

      на месте взрыва. С’est la vie…

      А вот любимый мой дворец:

      в кирпично-розовом каре

      полно загадок, вензелей.

      Не ставши замком для царей,

      он – привидений