Эльфы и их хобби (сборник). Олег ДивовЧитать онлайн книгу.
конце концов его выпустили. Отвели к дядьке Ротгару.
– Подвел ты нас под монастырь, Соплячок, чтоб тебя мотало, – сказал тот, складывая бумагу, на которой Сопляк разглядел цесарский герб. – Все, сворачивают лавочку. Эльфов велено всех отправить в один присест… да и мы здесь долго не останемся, видать. Пока сказали оставаться на месте, но я-то чую…
У самого коменданта вещи наполовину были сложены. Он суетился; а на Сопляка поглядел с жалостью.
– Что? Доигрался?
И сказал, прежде чем отпустить, зачем-то понизив голос.
– Ты, парень, вот что… Иди тоже вещи собирай. И побыстрее. Хорошо?
Но собирать вещи он не стал, а вместо этого отправился к башне. Из-за всего, что Сопляк успел передумать, он был на эльфов зол, и оттого не послушался запрета. Стражу вокруг башни усилили, а про его арест все знали и пускать не хотели. В конце концов он притащил все свое добро и обменялся с Длинным Петаром, как и прежде.
Человек вернулся, и был он не таким, как раньше. Над ним будто тоже повисла темная тень, как та, с которой сами они уже смирились.
Слишком много было снов, чтоб еще цепляться за надежду.
Они не спросили его, где он пропадал. Да было ли им дело? Эльфы подвинулись, как прежде, освобождая ему место рядом с собой. Глаза их, как обычно, ничего не выражали, но Сопляку чудилось теперь, что они ухмыляются. И стоило ему склониться над бисером, кто-то засмеялся.
Сопляк внезапно почувствовал себя таким, каким наверняка видели его они – уродливый, с умоляющими глазами, существо, не способное размышлять здраво.
Дойная корова…
Что ж, подумал он, чувствуя, как злость накатывает волной, покажу я вам корову…
Посмотрим, что вы надоите…
Сопляк представил себе море и нетерпеливо стал выгребать темный бисер из кучи. Море – такое, каким он его ненавидел. Злое, бурое, черное – то, что давно унесло его отца и заглотило, не заметив. Он представил море, бушующее совсем рядом, бьющееся о стены башни, – вот-вот проломит.
Такое же злое.
Такое же сильное.
Вот оно, подумал Энвель.
Волна становилась сильнее, и Сопляк, в чьих пальцах вот только были несколько стекляшек, уже чувствовал, что не удержит ее. И не хотелось удерживать; он был сейчас всесильным. Был магом. Он отпустит море, и оно поглотит всех, кто смеялся над ним, всех, кто дразнил его холмами, кто принимал за дурака.
Это кто еще здесь дурак!
Его швыряло из стороны в сторону, ослепляло брызгами, глушило ветром – но даже сейчас, в утлой лодчонке, он был этому морю хозяином.
Это мой узор.
Только мой.
Пропали мысли; пропала даже злость, осталось только пронзительное наслаждение собственной силой. Он вскинул руки, отпуская волну, и она хлынула в башню.
Фингар первым воззвал к Луне, увидев, как браслеты лопаются на его запястьях. Радостно потряс руками, прикрыл глаза, услышав, как бежит по венам освобожденная жизнь.
Энвель вскочил, когда и с него спали