Девочка, ты где? НЕдетские рассказы – 2. Стихи. Нина РусановаЧитать онлайн книгу.
Не потому, что трудно было, а потому, что нравилось. Хотелось потому что.
И не только письмо, но и чтение сделали… И вообще всё – все остальные уроки, всё, что было задано. Конечно, это Катя делала уроки, а бабушка просто рядом сидела. Просто была рядом.
Но письму – письму – учила Катю именно она. Не так, как сейчас учат – «слитному письму» (а на самом-то деле скорописи – шариковой ручкой), а так, как учили писать раньше – ручкой перьевой, каллиграфическим почерком: наклонные линии с нажимом – ровные, идеально параллельные, выполненные твёрдой, спокойной и уверенной рукой… тоненькие линии без нажима – нитяные… или нет, как-то по-другому назывались они… волосные, вот! – волосные линии… Или «волосяные»?..
Тоненькая волнистая перепоночка-перемычка буквы «Н»… и такая же точно у буквы «Ю»… и у буквы «Э»… А уж как красиво выписывает бабушка их общую букву «К»! Никто и никогда не умел, не умеет и уметь не будет – так писать. Никто! И никогда.
Действительно – будто ниточки! – волосинки-паутинки шёлковые… – тонкие-тонкие, тонюсенькие… трепещущие на ветру… играющие в тёплых лучах первой осени – последнего лета…
Лета – бабьего:
«Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора…»4
Помнится, читали они с бабушкой такое стихотворение. Вернее, это бабушка читала, а Катя слушала. Обеим оно очень нравилось. Это Тютчев написал. И ведь всё так, всё верно. Поэт изобразил картину ранней осени так, будто действительно нарисовал её, но только словами: и прозрачный воздух, и хрустальный день, и лучезарный вечер, и отдыхающее после страды поле… А уж кому, как не бабушке, знать об этом! Ведь и поле, и гуляющий по нему, срезающий тяжёлые колосья бодрый серп – всё это из её детства…
Бабушка много рассказывала Кате о том, как она росла, сколько было у неё братьев и сестёр… И как они все вместе ходили в школу – с раннего утра, босиком, за много километров отправлялись в путь… И о родителях своих рассказывала… И о своём дедушке Кузьме: как тот хлеба никогда не выбрасывал, но аккуратно ладонью со стола всё до крошки подбирал, собирал… одной рукой в другую смахивал и отправлял себе в рот. А ведь жили они вовсе не бедно! Не то чтобы уж очень богато, однако ни в чём не нуждались – не мёрзли и не голодали. Просто всё, что было в их доме: и этот стол деревянный, и вокруг стола лавки, и на столе – каравай, а под караваем – скатерть… – всё это сделали они сами. Сами и берегли.
И Катя слушала, слушала, как зачарованная: как выращивали лён… как собирали его… да как ткали из него холсты… чтобы потом шить из них рубашки и сарафаны… И как бабушка с сёстрами, маленькими тогда девочками, полоскали в реке длинные полотнища ткани, а затем, вытащив их из воды и растянув мокрыми дорожками прямо на траве, сушили-отбеливали на солнце…
«…И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле…»5
Нажим…