РАСКОЛ. Владимир Максимович ЕраносянЧитать онлайн книгу.
изощренный разум. Она давно убеждила себя в том, что умеет не давать волю чувствам. Она считала себя одиночкой. Такой же одинокой волчицей ее представляли себе другие.
Но сердце неподотчетно мозгу, пульс Родионовой бился учащеннее, когда она думала о своем материнском долге. Она понимала, что разврат, которому она предается с мальчиками, по возрасту такими же, как ее сын – большой грех. Но что-то черное внутри отбрасывало покаяние каждый раз, и с каждым разом все легче и бесцеремоннее. И она снова не осуждала себя за предание искушению. Почти.
Зато за двоих осуждал Елену Борис. Каменным истуканом стоял он в пустом кабинете, застряв на мысли, зачем же он сюда пришел. И если бы не видеокассета, которую он держал в руке, то не скоро бы вспомнил. «Соберись, возьми себя в руки…» – злость встряхнула его. Эта сука думает, что на ней свет клином сошелся. И больше всех в этом виноват, конечно, он. Повернуть бы время вспять, возвратить все назад…
С каждым годом она становилась все дальше и дальше от него. Теперь она чужая. Это она втянула его в грязь, она сделала его таким. «Зачем ты держишь меня у себя под боком? Я теперь для тебя не мужчина, я – советник… Будь ты проклята, тварь. Я тебя ненавижу. Господи, накажи ее, накажи эту машину или верни ей человечность. Или ты мстишь мне, наказываешь меня за мои грехи? – Борис закрыл глаза. – Как же мне больно».
Он вдруг захотел выскочить отсюда, но остался: «Какого черта не вышел сразу? Столько простоял здесь, идиот! Сейчас она выйдет… Главное, чтобы речь была связной, дело ведь действительно серьезное, а ты думаешь… О чем ты думаешь? Что, мало у тебя было женщин?» – самоуспокоение такого рода обычно действовало, когда он думал о Елене наедине с собой, но в этот момент…
Дверь спальни откатилась по рельсикам в сторону. Вышла Елена. Она была в длинном шелковом халате небесного цвета, туго завязанном поясом. Волосы были распущены. Губы чуть вспухли и порозовели. Прищуренные глаза привыкали к свету. Там, в спальне, на кровати нежился очередной сосунок. «А может, убить его при ней, чтоб знала, а ее трахнуть, наконец? Избить, как суку, и трахнуть!»
Борис не сделал бы этого, но сама мысль, что в принципе сделать это он может, его порадовала и немного успокоила. Он готов был говорить, ему надо было что-то говорить, о чем-то спорить. Она не должна видеть его замешательства. Хватит, прошли те времена. Благо, было о чем говорить. « С тоном как-нибудь сориентируюсь…»
– Вечер добрый, Елена Александровна. Я не вовремя? Ты уж прости, дела привели. У нас возникли проблемы в Крыму. События там разворачиваются не по нашему сценарию.
– Не тяни резину, говори толком, по существу, – обрезала Родионова и опустилась, тяжело вздохнув, на кресло у камина. Она резко швырнула в топку полено, ей не терпелось узнать, какие вести из Крыма принес Борис.
Крымские дела с недавних пор приобрели для Родионовой особый статус. Она считала затеянную игру на полуострове проектом своей жизни. Это была крупная авантюра,