Настя и кроличья лапка / Остров / Мазок. Три повести. Андрей КокоулинЧитать онлайн книгу.
мгновение, пока закрывал собой стол с лотками. Женщина смотрела сквозь стекла очков на него колючими, пустыми глазами.
– Дьявол!
Что-то мелькнуло в ее взгляде, будто шторка приоткрылась, что-то тревожное. Она отступила, бросила абрикосы на пол и раздавила их каблуками дутых сапожек, остервенело, как дети давят гусениц и жуков на асфальте. Впрочем, лицо ее при этом оставалось совершенно мертвым, неподвижным.
Лаголев зажмурился.
Сейчас, сказал он себе, сейчас. Привиделось, как он кричит, как бьет сумасшедшую дуру в лоб, очки слетают, накрашенный, обметенный морщинками рот распахивается, но, конечно же, богемный шарфик дан нам не просто так, беремся за красные концы, сильнее, сильнее, нам в горле задушить поможет…
– Чего стоим, Саша?
Лаголев открыл глаза.
Неслышно подобравшийся Кярим Ахметович внимательно заглядывал ему в лицо, словно ища признаки душевного нездоровья. А до нездоровья было недалеко. Рукой подать, абрикосом добросить.
– Здесь женщина… сумасшедшая…
Лаголев заоглядывался. Народу было немного, но в движении, в толкотне у столов и на выходе, в мешанине верхней одежды, платков и шапок, ему так и не удалось вычленить ни серый плащ, ни шляпу с полями. На мгновение даже подумалось, что женщина специально затаилась где-то в закутке или за одной из стальных опор, поддерживающих высокую крышу рынка. И хихикает. А что? Не может быть?
– Не туда смотришь, Саша, – с укором сказал Кярим Ахметович. – На прилавок смотри, на овощи-фрукты смотри.
Он с кряхтением наклонился и подобрал раздавленный абрикос.
– Это не я, – сказал Лаголев.
– Ты следить за товаром должен, Саша. И торговать должен.
– Я как раз…
Кярим Ахметович отмахнулся от слов, как от назойливых насекомых. Брезгливо, полужестом, едва намеченным движением пальцев.
– Дай мне тысячу из коробки.
– Сейчас.
Лаголев вернулся за прилавок, чувствуя на себе взгляды скучающих продавцов-соседей, и нырнул рукой на знакомую полку.
Опа! Коробки на привычном месте не было.
Лаголева бросило в жар, в озноб, в оторопь, но, к счастью, по-настоящему испугаться он не успел – судорожно шевельнул рукой, и край картонной стенки с готовностью царапнул ладонь. Господи, сам же сдвинул в сторону!
– Саша.
– Да-да.
Лаголев торопливо отсчитал тысячу, дважды открепляя липкую сторублевую купюру. Лишняя ты, лишняя. Душа дергалась, как на сдаче выручки Руслану. От сходства хотелось реветь белугой.
– Вот.
Он вынырнул, вспотевший, раздерганный, с рукой, похожей на ветку, вдруг разродившейся шелестящим цветком с разноцветными лепестками.
– Медленно, Саша. Ты все делаешь медленно.
Кярим Ахметович взял деньги и пошел прочь. Степенно, чуть косолапя, подшаркивая сандалетами, как и должны ходить хозяева жизни. Какой шашлык сможет сбежать от такого человека?