Не судьба. Роман о восьмидесятых. Кирилл БерендеевЧитать онлайн книгу.
интереснее пошерстить иное. Поскольку следствие забуксовало в первые же дни, все внимание очевидно оказалось приковано к фигуре шефа и его делам. Да, он был человеком непростым, тяжело говорить, думать о нем в прошедшей форме. Настойчивым до упертости, но с удивительной чуйкой, редко когда его подводившей, решительным и осторожным, оптимистом с увесистой долей ригоризма. Жизнь наша и не к таким парадоксам приучит. Шеф умел и вселять надежду и сам терять последние ее остатки, жить широко и так же широко отдавать. Наверное, он не испугался смерти, я почти не сомневаюсь в этом, там на улице Василевского. Если только успел понять, что происходит. Не будь он пристегнут, верно, попытался защитить своих. Все случилось слишком быстро. И взлет его звезды и его смерть. Слишком быстро. Всего-то пять лет назад, даже меньше, шефа поставили в начальники ателье, а через год мы уже перевыполнили план на двести процентов, еще по прошествии двух кварталов открыли, согласовав тучу бумажек, свой магазин. И пошло-поехало.
Сейчас этим занимался ОБХСС. Совсем другие работники МВД. Вскрывали недочеты в работе торгового предприятия, находили лазейки, которыми мы пользовались, выписывали цифири из двойной бухгалтерии и расспрашивали наших поставщиков, якобы «кустарей». Сперва это казалось нелепостью, потом неумелым фарсом, потом пришел страх. Нет, не за себя, за все сделанное Артуром, за его, уничтожаемое усердными ментами, наследие. А когда стало понятно, что они не просто так свалились нам на головы, и что отделаются только показательными посадками «подельников преступной группы», то бишь, главбуха и зама, пришло отвращение. Показалось, что генералы старались уже не столько найти и покарать убийц, сколько выйти из неприятной ситуации. Вроде пообещали посадки, вроде грозились мстить, а выяснилось, мстить они могут только покойному. Поневоле задашься вопросом, что же это за благодетель такой, что поставил время выше даже очень больших денег? Или для него не отданные вовремя девяносто тысяч вообще не деньги?
Первое время я ходил на работу как в угаре. Не помню, что делал, да и делал что-то ли? В среду свалился с температурой, Оля вызвала терапевта из клиники, тот пришел под вечер. Выслушав, посоветовал пить какую-то ерунду, вроде аспирина, выдал больничный до конца недели и ушел, нещадно наследив.
Хорошо, Оля оставалась рядом. Мне так казалось. Конечно, она работала, но я часто приходил в ее комнату, включал электрофон и слушал пластинки, а когда Михалычу становилось невмоготу доставал наушники, такие здоровенные головные стереотелефоны, где-то когда-то добытые дворником, и сползавшие с ушей. Больше всего прокручивал Козина и Бичевскую. Странное сочетание, он давно умер, она только начала выступать. Он пел тихо, полушепотом, она рвала струны гитары и души. Нет, оба рвали.
Потом приходила Оля, одно ее появление изгоняло сумятицу. Мы садились ужинать вместе, снова шли в ее комнату, и там обнявшись, пребывали