Герой нашего времени. Поэмы. Стихотворения. Михаил ЛермонтовЧитать онлайн книгу.

      Но армянин открыл коварность,

      Измену и неблагодарность

      Как перенесть!

      Досада, месть,

      Впервые вас он только сам

      Изведал!

      И труп преступницы волнам

      Он предал.

      Мой демон

      Собранье зол его стихия.

      Носясь меж дымных облаков,

      Он любит бури роковые,

      И пену рек, и шум дубров.

      Меж листьев желтых, облетевших,

      Стоит его недвижный трон;

      На нем, средь ветров онемевших,

      Сидит уныл и мрачен он.

      Он недоверчивость вселяет,

      Он презрел чистую любовь,

      Он все моленья отвергает,

      Он равнодушно видит кровь

      И звук высоких ощущений

      Он давит голосом страстей,

      И муза кротких вдохновений

      Страшится неземных очей.

      Жена Севера

      Покрыта таинств легкой сеткой,

      Меж скал полуночной страны

      Она являлася нередко

      В года волшебной старины.

      И Финна дикие сыны

      Ей храмины сооружали,

      Как грозной дочери богов,

      И скальды северных лесов

      Ей вдохновенье посвящали.

      Кто зрел ее, тот умирал.

      И слух в угрюмой полуночи

      Бродил, что будто как металл

      Язвили голубые очи.

      И только скальды лишь могли

      Смотреть на деву издали.

      Они платили песнопеньем

      За пламенный восторга час;

      И пробужден немым виденьем

      Был строен их невнятный глас!..

      К другу

      Взлелеянный на лоне вдохновенья,

      С деятельной и пылкою душой,

      Я не пленен небесной красотой;

      Но я ищу земного упоенья.

      Любовь пройдет, как тень пустого сна.

      Не буду я счастливым близ прекрасной;

      Но ты меня не спрашивай напрасно:

      Ты, друг, узнать не должен, кто она.

      Навек мы с ней разлучены судьбою,

      Я победить жестокость не умел.

      Но я ношу отказ и месть с собою,

      Но я в любви моей закоренел.

      Так вор седой заглохшия дубравы

      Не кается еще в своих грехах:

      Еще он путников, соседей страх,

      И мил ему товарищ, нож кровавый!..

      Стремится медленно толпа людей,

      До гроба самого от самой колыбели,

      Игралищем и рока и страстей,

      К одной, святой, неизъяснимой цели.

      И я к высокому в порыве дум живых,

      И я душой летел во дни былые;

      Но мне милей страдания земные:

      Я к ним привык и не оставлю их…

      Элегия

      О! Если б дни мои текли

      На лоне сладостном покоя и забвенья,

      Свободно от сует земли

      И далеко от светского волненья,

      Когда бы, усмиря мое воображенье,

      Мной