Ватан. Василий ЯнЧитать онлайн книгу.
я песчаные равнины, прорезанные во всех направлениях невысокими скалистыми горами. Путешественники, проникавшие туда, возвращались разочарованными: проводников достать трудно, зной невероятный, вода горько-соленая, и всюду бродят разбойничьи шайки белуджей или бездомного народа Люти[1]. Однако кочевники живут и в этой своеобразной бедной природе и даже любят её.
Вот что мне пришлось однажды услышать на берегу соленого озера Немексар, близ солончаковой топи, в которую наш верблюд провалился по уши и остался там навеки одной из многих жертв суровой пустыни.
Потеряв дорогу, мы стояли тогда лагерем у подножья мрачной горы, где из каменной щели пробивалась тонкая струйка холодной пресной воды. К нашему костру вынырнул из темноты тощий, с голодными глазами персидский пастух, с длинной палкой, в белом войлочном плаще и с тыквенной бутылкой у пояса. За ним, уцепившись за конец палки, шел такой же тощий мальчик лет восьми, и далее плелась, опустив голову, угрюмая собака в желтых репьях. Я бросил ей кусок лепешки. Поджав хвост, она отскочила большими прыжками в сторону и завыла, по-волчьи задрав голову.
Пастух опустился на колени у самого костра. Он с достоинством произнес мусульманское приветствие, протянув загрубелые ладони, и провел ими по давно не чесанной бороде. Я ответил тоже приветствием. Пастух достал из-за пазухи самодельную кизиловую трубку и попросил табаку… Я расспрашивал его о Дешти-Лут, – пустыня начиналась уже за мрачной горой. Вот кое-что из того, что он рассказал.
– Ты, ференджис[2], не думай, что Дешти-Лут – мертвая пустыня. Она не мертвая, хотя и не всегда счастливая для тех, кто в ней родился и должен тяжелым трудом добывать себе деревянную миску проса. Да! Это неверно, что там нет людей, колодцев, воды. Все есть для знающего… Да!
На мой вопрос пастух объяснил, что в этой пустыне он видел и древние развалины городов, затерянные среди мертвых каменистых гор, и много голубых курганов, где хранятся недоступные человеку сокровища древних царей…
В середине Дешти-Лут живет народ свободолюбивых кочевников – Люти. Молодые люди этого племени любят шататься по караванным путям и грабить крепко перевязанные верблюжьи вьюки, что провозят иранские купцы. Более старые Люти пасут баранов, сеют просо и собирают в горах дикие фисташки и горький миндаль.
Люти хорошо знают запутанные тропы пустыни и укромные колодцы, где вода показывается только в определенные месяцы года. Тогда возле этих колодцев собирается много черных и рыжих шатров, распластанных, как крылья летучей мыши. Кочевники располагаются на склонах низких гор, и там их длинноногие, тощие бараны пасутся, откармливаясь побегами недолговечных растений, быстро засыхающих под палящими лучами ослепительного солнца.
У народа Люти была своя, не отмеченная в ученых книгах столица Атэш-Кардэ[3], затерянная в глубине пустыни и окруженная лабиринтом невысоких, но труднопроходимых гор. Старики говорили, что эти горы когда-то были высокими, очень высокими, на них росли кедры, и тучи отдыхали на их вершинах. На кедрах пели песни чудесные птицы, а в норках между корнями прятались горностаи. Да! Это было давно, очень давно!
Говорят, что сам великий Искендер Двурогий, заблудившись в пустыне Дешти-Лут, проходил невдалеке от столицы Атэш-Кардэ, умирая со своим войском от жажды, и не подозревал о близости «сладких» колодцев[4]. Вокруг него высились только острые зубцы кремнистых хребтов. Мудрая правительница народа Люти, потеряв осторожность, пожелала увидеть прославленного полководца. Её горячо отговаривали от этого опасного шага седобородые советники, доказывая, что благоразумнее подождать, пока войско румийцев погибнет, – тогда можно будет захватить все богатства Искендера.
Но правительница все же выехала навстречу Искендеру на белой арабской кобылице с голубой сбруей, украшенной сердоликами, в сопровождении служанки и великого визиря. Те ехали на обыкновенных ослах.
Правительница пожалела Искендера, лежавшего без сил на камнях, и показала ему холодный ключ, запрятавшийся в ущелье среди кремневых скал. Она накормила покорителя народов вареной джугарой и финиками из дворцовой рощи и взяла с него слово, что македонские воины не разграбят ее столицу Атэш-Кардэ. Искендер такое слово дал и, напоив войско, отправил его вперед, а сам провел всю ночь в беседе с правительницей народа Люти, слушая ее сказки. Утром он отправился дальше, а ей оставил фирман, охраняющий столицу и народ Люти от всяких налогов и поборов на десять тысяч лет, при условии, что править народом будут всегда только женщины, они спокойны и не устраивают заговоров и восстаний.
Этот охранный фирман правительницы Люти носили на груди, в серебряной коробочке, искусно сделанной наподобие остроконечной еловой шишки или початка кукурузы. С тех пор две тысячи триста лет ни один сборщик налогов не осмеливается даже близко подъезжать к столице Атэш-Кардэ.
Только купеческие караваны иногда проходили через столицу, потому что старейшины Люти понимали кое-что в торговле и знали, когда выгоднее всего закупать хлеб в плодородном Гиляне, когда
Буквальное значение слова «люти» – сорванец, гуляка, сорвиголова.
Ференджис, ференги – европеец.
Атэш-Кардэ – «зажженный огонь». По-видимому, там был в древности храм огнепоклонников-зороастрийцев или загорались подземные газы, признак залежей нефти.
В пустыне, где все колодцы солоноваты, колодцы с пресной водой зовутся «сладкими».