Загадка о морском пейзаже. Антон КротковЧитать онлайн книгу.
на ходу. «И откуда только силы берутся?» – удивился машинист. Кочегарам во время стоянки отдых был не положен. Жизнь подмастерья была во много раз тяжелее машинистской. Они должны были постоянно находиться при паровозе в ожидании своего механика и греть машину на случай срочного выезда.
Завидев мастера, кочегар весело подбежал к Бирюкову, вытирая пучком пакли руки. На закопченном, как у негра, блестящем лице паренька разительно выделялись белки глаз и оскаленные в улыбке, белые зубы:
– Наш крейсер готов, мастер! Через двадцать минут приказано отчаливать.
Однако машинист Николай Бирюков не зря носил прозвище «Бирюк». Первым делом он дал помощнику подзатыльник:
– Сколько раз говорил тебе, Гришаня, – не свисти!
– Так ведь мы же при деньгах, Николай Данилович. Только вчерась жалованье получили, – оправдывался запамятовший уроки учителя помощник. – И всегда свое заработаем.
Мастер в очередной раз напомнил ученику, что дело тут не в примете. Просто любой свист можно принять за неисправность. Свистеть могут подшипники или греющаяся втулка – да что угодно. Поэтому подходя к машине, опытный паровозник слушает ее, как дирижер свой оркестр, чтобы вовремя обнаружить поломку.
– Машину уважать и любить надо. Паровоз тебе не касса, а кормилец и верный друг. Содержи его в чистоте, заботься о нем, и он тебе тоже ответит добром.
Бирюков с недовольным видом обошел локомотив, однако не нашел к чему еще придраться. Паровоз прогрет и действительно готов в дорогу.
Машинист поднялся по высокой подножке в тесную кабину, вынул из кармана белый платок и прошелся им по всем ручкам и вентилям, совсем как адмирал, инспектирующий военный корабль. Платок остался чист. Сменяя гнев на милость, Бирюков уже без прежней сердитости буркнул помощнику:
– Ладно, поехали воду набирать. И будем подцеплять состав.
Через десять минут заправленный водой паровоз со скрежетом и звоном ударил своими буферами в первый вагон предназначенного ему в этот рейс состава. Тут же появились сцепщики, которые начали стягивать локомотив с вагоном специальной винтовой упряжью – стяжками и крюками. Пока они работали, появился какой-то мужик. Он был очень взволнован. Прибежавший рабочий стал орать, что на соседнем товарнике какому-то Коле буферами раздавило грудь.
Бирюкова скребануло по сердцу, когда он услышал, что покалеченного и умирающего сцепщика зовут так же, как и его. Примета – хуже некуда. Однако думать об этом времени не было. Старшина сцепщиков махнул машинисту рукой, мол, все готово, можно трогать. Паровоз медленно сдвинулся с места, дрогнули крюки стяжек, и вагоны, скрипя, один за другим потянулись за ним. Начиналась обычная ежедневная работа.
В кабине тепло и уютно. Постепенно Бирюков забыл про свои недавние мрачные предчувствия. Машина шла ходко, быстро разогнавшись до шестидесяти верст в час. Весельчак помощник запел озорные частушки, и Николай Данилович впервые