Пока королева спит. Сергей Владимирович СемеркинЧитать онлайн книгу.
раз в шесть лет и так дошло до выборов раз в десять лет – чаще не нужно волновать людей, да и денег на исключительно формальные выборы уходит много, даже при том, что мы сильно экономим на почти вечных кабинках из серого алюминия. А потом я осознал, что лучший выбор для народа – это выборы без выбора. И фамилия в избирательных бюллетенях осталась одна. Моя. Самое время вяло крикнуть «Ура» и бросить в воздух конфетти серого цвета и разрешённого размера (не больше фундука), а то некоторые бросают всякий хлам – это уже правонарушение и за такое околоток положен…
Конституция у нас самая демократическая на старом континенте. Не удивительно это, ведь я к основополагающему документу руку приложил. И денег дал политологам, чтобы хвалили. В Третьем вечном магистрате декларированы: свобода совести, слова, печати, собраний и митингов, а также неприкосновенность личности и тайна переписки. А ещё всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании. На деле же вся полнота власти принадлежит мне. Ибо я знаю, что люди не рождаются равными, не живут равными и даже умирают не все в свой срок. А для понимания этой мудрости у нас есть пыточные камеры. Людьми хорошо управляет боязнь внезапной смерти, но смерть под пытками – это наилучшее политическое оружие.
Сижу, читаю очередные сводки – в провинции всё спокойно, а в столице снова были попытки организовать незаконное шествие. Мятежники, видите ли «просто гуляют» по проспекту. Нет, это не просто гуляние, это протест! Против моего – самого лучшего на свете! – правления. В столице серая стража задержала около 48 человек. Опять разгильдяйство. Что значит около 48 – это всё-таки 47 или 49 протестующих? А может, они упаковали в зарешеченную повозку женщину, беременную тройней? Я же давал указания беременных отпускать… Что за люди… вот Рыжий протесты давил, так давил, вот был человечище! Во время восстания в индустриальном городе Монобахе, он утопил бунт в крови. А выживших мятежников распял по дороге до Рима… я ехал по этому коридору и выжившие умоляли их прикончить… помню их стоны… Да – вот были времена! А Рыжего я отравил лично… никому не смог доверить это задание… во-первых, он слишком много знал, а во-вторых, он был амбициозен… рано или поздно это закончилось бы заговором… зато теперь у нас есть ещё один официальный герой в пантеоне славы… мёртвые герои – самые лучшие…
Иду по коридору, сворачиваю, очередной охранник с арбалетом вытягивается в струну… вот ведь он может выстрелить в заговорщика, а может и в меня… в спину… я гоню эту мысль от себя, но каждый раз она возвращается… легкое движение пальца, тренькает тетива, но этого звука я уже не услышу… Вот поэтому и надо проводить регулярные репрессии и среди народа и среди репрессивного аппарата – чтобы даже мысли не возникало, что можно покуситься на меня.
Боцман
Художник пришёл в город как всегда неожиданно. Конечно, ночные тучи перед его приходам бегали по небу как-то уж слишком затейливо, но ведь это могло быть просто следствием их игривого настроение (а точнее не их – а юго-западного шалуна