Туман на родных берегах. Дмитрий ЛекухЧитать онлайн книгу.
толстый еврейский мальчик со скрипочкой.
Как чесночный запах после жгучего малоросского борща с пампушками.
Этот пампушечный стиль Никита – сколько себя помнил – искренне ненавидел.
Проклятые метисы.
Потомки готовых ложиться под любого пана, – хоть ляха, хоть германца, хоть жида, – покорных малороссийских посполитых.
Дурная, испорченная кровь.
И почему-то эта жгучая ненависть проецировалось у полковника в том числе на ни в чем не повинный «Пежо».
Видимо, по ассоциации.
И хотя когда-то на авто именно этой французской марки ездили по России-матушке последние правящие представители столь любезного Верховному выморочного рода Романовых, инспектор, по правде говоря, предпочел бы отечественную «Эмку».
НгАЗ-М1.
Отличную русско-германскую модель, производство которой поставили на поток в Нижегородских механических мастерских бежавшие из Германии недорасстрелянные господами большевистскими комиссарами великолепные инженеры во главе со знаменитым Августом Хорьхом.
Хорошенькая получилась машинка.
Можно даже сказать – отличная.
Резвая.
Ничуть не хуже «пыжика» по комфорту, а уж по ходовым качествам – куда французу до немца. Даже если этот «немец» неожиданно для окружающих стал «русским».
Кстати, – не номинальным русским: нижегородское авто на двух последних парижских технических выставках уверенно занимало первые места именно как «русский» автомобиль.
Есть чем гордиться.
Впрочем, коммунисты оказались достаточно умны, а мы слишком нерасторопны, – поморщившись про себя, признал пестующий в себе чувство справедливости Никита.
И большую часть германских специалистов, отлаживавших почти фордовский по технологиям конвейер в Нижнем Новгороде, большевикам удалось довольно скоро вернуть обратно в Германию: переговоры с ними вел, говорят, чуть ли не лично с каждым, ставший незаменимым заместитель Тельмана «то-ва-рисч» Обер-Комиссар Германской Советской республики Лев Давыдович Троцкий.
Один из самых страшных врагов России.
Чуть ли не карикатурный жидяра и большевик.
Самый чудовищный из уже ставших былинными «красных комиссаров», едва не победивших Добровольцев в жестокой Гражданской войне.
Потерпевший незаслуженное, как он считал, поражение, а оттого – еще более опасный и непримиримый.
Его не любили рисовать даже бесстрашные карикатуристы Имперского Телеграфного Агентства, ИМПТА, пародировавшие в своих знаменитых «окнах» самого Верховного.
Их предводитель, не особенно любимый, но искренне уважаемый Вождем декадентский поэт Гумилев, едва не расстрелянный в свое время большевиками, казалось, давно никого не боялся – ни Бога, ни дьявола.
И сам не боялся, и другим не давал.
Они и не боялись.
Чем, кстати, непрестанно бравировали, распространяя обидные шаржи, пожалуй, на всех вождей разрозненного Белого движения.
А вот Троцкого – трусили.
…Как