Книжка‑подушка. Александр ТимофеевскийЧитать онлайн книгу.

      Дворян нет (даже если они имеются), интеллигенция в мимансе, солирует креативный класс. Развивая мысль Гинзбург, можно сказать, что кающийся креативный класс заглаживает непервородный грех достатка. И это единственное, что он может заглаживать, другие отличия от народа не разглядеть в микроскоп.

      Достаток не власть и не образование, полученные при рождении. Сегодня достаток есть, завтра отсутствует. Ты с достатком, я дурак; я с достатком, ты дурак; вот и вся коллизия между креативным классом и народом. Поэтому презрение к «быдлу» это – защитная идентификация: как иначе, хотя бы самому себе, доказать свою креативность? Покаяние перед «быдлом», которое в этот момент волшебно преображается в «народ», – столь же глупо, но более человечно.

      Прочел во френдленте впечатления одной русской об Италии: Chto kasaetsa italianok, to zdes oni vse neuxogennie, za soboi ne sledat, odevautsa prosto, i vnechne ne privlekatelnie, grubovatie, tak chto ia chuvstvuu seba zdes krasavizei.

      И правильно чувствует. С утра она приклеит ресницы Барби, отштукатурит мордочку и наденет все свое лучшее вечернее: розовую в блестках блузку, голубую, как у Мальвины, юбку. И, стуча высокими каблуками, отправится гулять по городу: Испанская лестница, фонтан Треви. И ей сразу повезет; ее выделит, выхватит из толпы самый красивый мужчина Рима, с пушистыми душистыми усами, в черных лакированных ботинках – нелегал из Львова, работающий за кэш на стройке.

      Народ лайкает текст Лимонова о Путине «Корсет императора». Текст этот, выложенный на Слоне, – написан скверно. Одна мысль, одна метафора, но они между собой не увязаны. Мысль, прямо скажем, не хитрая – Путин постарел – и не совсем ловкая в исполнении Лимонова, который почти десятью годами старше. Метафора шикарная, но Лимонов ей обязан маркизу де Кюстину: Николай I не простил гениально злобному французу вовсе не поругания родины, а описания того, как жирный живот императора перед балом затягивают в корсет. Метафора с корсетом Лимоновым не то что не докручена, а не раскручена вообще, даже толком не обозначена: Кюстин был по-гейски беззащитно влюблен в Николая, да и в Россию, при всей к ней ненависти, – тоже. В сущности, царь отверг маркиза за объяснение в любви. Эдичка былых времен непременно бы это прописал и, опрокинув Путина на Николая, а себя на Кюстина, закрутил бы в штопоре бесстыжий и беззащитный лирический монолог о любви-ненависти, в котором и корсетная николаевская Россия, и кровавый кремлевский режим стали бы осязаемыми. А сейчас идут сплошные называния, унылое бу-бу-бу, второй тур… должен был выиграть Зюганов. Тьфу! Уж коли двигаешься не кривыми художественными тропами, а тупым публицистическим путем, то иди по нему до конца, до полного минимализма, и сдавай на Слон статью из двух слов «Путин – жопа». И два слова на подпись: «Эдуард Лимонов». Лайков было бы еще больше.

      Три года потребовал прокурор. Сколько же даст судья?

      Отчаянные все-таки люди. Власти они боятся, Церкви боятся, хоругвеносцев, православнутых, всех боятся. А Бога – нет, Бога они не боятся.