Потом пришли буржуины. Юрий СлободаЧитать онлайн книгу.
зачерпнул и высыпал на ладонь рассыпчатые картофельные шарики, дробные, как горох.
– Одуренная чепуха…
– Приобрёл, по случаю. Товар нормальный.
Дядя Алёкся сам подозрительно рассматривал свою находку. Пипыч недоверчиво перебирал мелкие жёлтые клубни.
– Отлетит, аж бегом, – успокоил дядя Алёкся, потирая красные лапы.
– Чудный картофель. Выпуливайся с товаром.
Пипыч угрюмо нахлобучивал на спину чувал, как верблюд порочный горб, доставшийся по наследству. И шагнул в черную пустоту ночи, гадко сплюнув липким плевком в паутину. Безработный паучок радостно ломанул навстречу болтающейся гуманитарной помощи, доставшейся на шару.
А Пипыч уже шлёпал по улице на ближайший огонёк.
Детство баловало его ленивой роскошью. Из изысканного сервиса вундеркинда он выковыривал свою изюминку.
Отца его знали и уважали. Старый Изумруд вылепливал слепыми пальцами авторитет чудотворца.
За чудеса платили крохи, выжимая из скупости капли. Вся жизнь его протекла сквозь горбатые пальцы, батрачившие на «бедных» толстосумов. Но он её не жалел, раздавая талант близким и незнакомым, детям и просто людям, всем, кому служил верой и правдой.
Выращенный талант, как зерно надежды, он вкладывал в младшего сына. Позднего, доморощенного, с нежной тепличной кожей. Чувствуя слепым зрением, как превращается одомашненный кукушонок с жирными крылышками из нежного стебелька мимозы в бесформенное нутро с именем, прилипшим из блатной подворотни – Пипыч. Похожим на раздавленную клизму.
Когда повзрослевшая дочь выпорхнула в замужество, супруга покинула незрячего инвалида вместе с гениальным отпрыском. Фундаментальное творение слепого зодчего дало первую невидимую трещину. И побежала она, паутиной оплетая дом. Высасывая творчество мастера отовсюду, как раковая болезнь, оставляя скелет рухляди.
Первая молодость Пипыча не была безысходна. Гениальные гены отца ворочались под рёбрами. Пинками побуждая к созидательной конструкции хитрую мозговую извилину.
Пипыч, вышколенный подворотней, степенно превращался в пижона уголовного колледжа, проявляя криминальный талант, не размениваясь по мелочам. Начал он с хрустящей купюры с изображением вождя, достоинством в сто советских рублей.
Из шуршащей груды купюр папаши он собрал одну неподдельно новенькую. С изобретательным хирургическим мастерством разрезая тонкими полосочками и склеивая с последовательным совершенством. Звенящее лезвие скальпеля производило 68 надрезов. Из сотни сторублёвых купюр получалось – сто два денежного знака. Две сторублёвки его, Пипыча! Будто свеженапечатанные они были без видимых изъянов, сохраняя все прежние достоинства, изумляя невооруженный глаз и чувствительный пальчик продавца. Сотки с хрустом отлетали. Маэстро-младший принялся за работу, продолжая опасный опыт, как Нобель над гремучим газом, изобретая динамит.
И оно