Последнее небо. Наталья ИгнатоваЧитать онлайн книгу.
подняться наверх, посмотреть, как там жертва. Или хотя бы взглянуть на мониторы. Почему, кстати, этот… отец Алексий не уничтожил камеры? Ведь он нашел их…
Ну что ты дергаешься, Зверь? Что может сделать запертый в тюремных покоях священник? Дверь выбить? Проще стену проломить.
Не хотелось идти. Совсем не хотелось. Тем более что ощущение опасности ушло. Да и опасность грозила не человеку. Это дом почувствовал что-то. Он вообще был очень чутким, резной терем-игрушка, и вздрагивал нервно, даже когда подходили близко к ограде лоси или медведь.
Лесные твари привыкли, что их здесь подкармливают. Иногда, если не звало настойчиво небо, экзекутор проводил в этом забытом богом и людьми тереме один-два месяца. После каждого Ритуала у него было что-то вроде отпуска, и убийца, как медведь в берлогу, прятался в роскошный терем, ограничивая связи с внешним миром одним лишь постоянно действующим персональным каналом Магистра.
Олег задумчиво слушал дом. Карандаш словно сам бежал по бумаге, и проступали на чистой белизне два огромных, слегка изумленных глаза, горбатый развесистый нос, покрытый бархатистой, нежной-нежной шерстью. Вислые губы.
Лосенок.
На этих длинноногих, всегда слюнявых убийца за несколько лет понасмотрелся. Насколько грациозны и смертельно тяжелы были родители, настолько же нелепыми, беспомощными казались детеныши. Зверь был хорошо знаком с лосихой и быком, почему-то всегда одним и тем же. Взрослые его не боялись. Дети, глядя на родителей, тоже привыкали быстро.
Кроме семьи лосей, неподалеку от теремка жила медведица, которая тоже заходила за угощением, правда лишь в теплое время года. А еще были волки. Нелюдимые летом, зимой они становились общительны и послушны на загляденье.
Олег улыбнулся. Звонок Магистра выдернул его из казахской степи, где огромная стая волков, преданных как собаки, готова была убивать по первому слову хозяина. Хорошие они. Любят его. Не за пищу, много ли той пищи – десяток трупов за год, просто любят.
Из зверья Олег не дружил только с собаками.
Не любил стайных. Тем более помоечных. Медведь, конечно, тоже, дай ему волю, ни одной помойки не пропустит. А волки, те прямо так, стаями, по помойкам и лазают. Ну так он медведь. А они волки. Им многое позволено.
Все мирно уживались на одном листе ватмана. Дрожащий лосенок, его спокойная, чуть высокомерная мать, косматая медведица с влажно блестящим, похожим на поросячий пятачок носом…
Дом вскрикнул от страха и боли.
И Олег вскочил, опрокинув стул.
Идиот! Кретин! Мечтатель хренов! Что ты себе позволяешь, скотина?!
Второй этаж был уже полон дыма. Едкого, беловатого, какой бывает от сгоревшей шерсти.
«Ковры…»
Зверь задохнулся. Метнулся к висящему у окна огнетушителю. Вернулся к двери. Пальцами толкнул смотровую пластину. Так и есть, стены уже горели. Проклятый священник лежал рядом с дверью. Надо думать, в последний момент испугался смерти, пытался выбраться из горящей комнаты.
Ключ легко повернулся в замке.
Из