Поздний гость: Стихотворения и поэмы. Владимир Корвин-ПиотровскийЧитать онлайн книгу.
любовь подмешала в вино.
* * *
На тебе снеговую парчу
Изукрасили лунные тени;
Как-нибудь доплыву, долечу,
Как-нибудь доползу на коленях.
Ты меня не кляни, не гони,
Огляди мою тяжкую ношу, —
Все безмолвно к ногам твоим сброшу —
Ночи, утра и пьяные дни.
* * *
Вижу в блеске далекой зарницы
Довершенного странствия цель;
Обожженное тело томится —
Жестока огневая купель.
Скоро ризы багровые скину
И, разжав облегченно ладонь,
Свое дымное сердце закину
Навсегда в твой холодный огонь.
* * *
Есть такая Голубая долина,
Ласковая, как слово – мама;
Это в ней Господь нашел глину
Для сотворенья Адама.
Я не знаю, как она зовется —
Может быть, любовью или смертью,
Только нигде так сердце не бьется,
Как под ее голубой твердью.
И когда мне приснятся рябины,
Что видел я дома когда-то,
То значит – брат из Голубой долины
Пожалел своего земного брата.
И если сон подарит меня словом,
Что слышал я в колыбели,
То значит – под светлым кровом
В той долине его пропели.
* * *
И вновь приду к тебе небитыми путями
Степей раскиданных, нерубленных лесов
И вновь подслушаю вещанье голосов
Ветров, играющих с отцовскими костями.
Пойду в углы твои. Растению и зверю,
И камню каждому снесу печаль свою,
И вновь, о, Родина! в твой дальний скит поверю,
И в ключ живой воды, и в мертвую струю.
* * *
На запад солнца иду в пустыне,
Закатной ризой мой путь одет;
Благословен ты всегда и ныне,
Благословен ты, Вечерний свет.
К тебе я жертвой иду вечерней,
Душа молитвой опалена, —
Даруй мне розы кровавых терний,
Дозволь печали испить до дна.
На месте казни еще так много
Не освященных страданьем мест, —
О, если б рядом с распятым Богом
Собой заполнить вселенский крест!
Но в час последний, но в час заката,
Когда полнеба сгорит в огне,
Пронзи мне сердце мечом возврата
И дай на землю вернуться мне.
Чтоб с новой скорбью в пески пустыни
На опустевшей твоей земле
Я мог смиренно, всегда, как ныне,
За тихим светом идти во мгле.
* * *
Быть может, мне завещаны печали,
Быть может, мне завещаны грехи, —
Зарю мою так горестно встречали
Под окнами чужие петухи.
Быть может, мне завещаны деянья, —
Я помню ночь в грохочущем огне,
И странное жестокое сиянье,
И всадника на облачном коне.
Быть может, я – лишь вестник чьей-то воли,
Лишь отзвуком рожденный перезвон,
Лишь