Объект. Елена ГригорьеваЧитать онлайн книгу.
к самообороне.
В итоге ему под нос сунули какие-то бумажки на планшете с зажимом. Предложили ознакомиться с записанными с его слов показаниями. С удивлением Первый обнаружил, что разбирает слова, накарябанные ручкой, а также отпечатанные тонером. Но не все. Он осознал, что умеет читать, хоть на базе Толя, кажется, не прочёл ни строчки, а вечно валялся на грязном матрасе. И тут он понял, что всё-таки злится. Злится из-за того, что над ним издеваются, целенаправленно, пусть и в его пользу, но вынуждая лгать. Да ещё и заставляют делать то, чего он никогда не делал – писать на бумаге!
«Ну да чёрт с ним…» За неимением настоящего имени он накарябал в графе для подписи свою кличку, лишь слегка удивившись тому, что справился и с этим заданием. А ещё он-таки натянул державшие его руки ремни. Совсем чуть-чуть, чтобы приподняться, и вроде бы не выказав угрозы мужчине, поднёсшему планшет к его кисти. Но и этого оказалось достаточно, чтобы понять: «Никаких хитрых технологий нет. Ремни можно просто порвать».
Потом его принялись расспрашивать «о действиях майора Ханны Левенштейн», которая, «согласно показаниям», всего лишь «пыталась остановить побег подопытных в связи со своими должностными обязанностями», в процессе чего «нанесла Первому незначительные физические повреждения» (то есть наградила его парой переломов). Убийство её подчинённых, опять-таки, списали на многострадальных Третьего, Второго и Шестого (хоть к тому времени их трупы давно покоились замороженными в морге).
Первый заверил юристов, что не имеет никаких претензий к действиям майора, то ли радуясь, то ли поражаясь всему, включая какую-то лёгкую нелепость открывшегося ему имени Ханни. Затем ему сунули на подпись очередную кипу бумаг и наконец оставили в покое.
Когда «юристы» ушли, Первый ещё долго лежал, глядя в потолок: размышляя о том, что за всё время этого липового допроса ему так и не сказали, где он находится. Не зачитали никаких обвинений или не предложили компенсаций. Не разъяснили его статуса и прав. Вообще так и не открыли тайну, кто́ он… Будь Первый знаком с законами каких-то государств, мог бы ещё поспорить, имеет ли какую-то силу его подпись на тех листках. «Юристы» только сыпали мягкими вопросами, склоняя Первого в заранее продуманное русло. А он и не сопротивлялся. То ли и правда решил, что ему это всё на пользу, то ли уже не справлялся с действием седативных препаратов. Но эти мысли тревожили его всё меньше и меньше. Вскоре он вновь задремал.
***
Разбудил его новый визит мужчины, чем-то напоминавшего Толя. Приторно улыбнувшись, тот заявил, что скоро Первого освободят: уберут капельницы и начнут нормально кормить. А ещё он пристально глянул Первому в глаза и спросил:
– Ты ведь будешь хорошо себя вести? Если да, то я распоряжусь, чтобы сняли ремни прямо сейчас. Если нет… Впрочем, я не жду ответа «нет». Я прав?
– Да… – бесцветным голосом ответил Первый (и мужчина удовлетворённо кивнул). – Где я? Что происходит? Кто вы?
Улыбка стала ещё шире. Мужчина