Царская сабля. Александр ПрозоровЧитать онлайн книгу.
мастера и наряд торопливо придвигали к пролому высоченную осадную башню с полусотней больших и малых пушек. Еще час или два стараний – и эти пушки смогут поддержать атакующих, стреляя внутрь крепости прямо через стену.
В сторону царской ставки от бреши скакали семеро бояр с развевающимися за плечами епанчами. Басарге показалось, что самый первый, в пурпурном плаще, – это князь Михайло Воротынский. Но на таком расстоянии боярский сын мог и ошибиться. К тому же он слишком спешил к пролому, навстречу редкой веренице раненых, горя желанием вступить в схватку – исполнить долг свой воинский и поддержать боярскую честь.
Однако путь в триста сажен оказался слишком тяжел для раненого. Ко рву он подступил, уже приволакивая ногу, через полузасыпанную телами яму перебрался с трудом. Подстреленная нога ощущалась, как мешок с зерном: тяжелая, непослушная, холодная. Вдобавок на штанине снова начала проступать кровь.
Негромко ругаясь, Басарга повернул вправо, к Арской башне, стараясь не ступать на мертвецов. Получалось плохо: трупы лежали в три-четыре слоя, русские и басурмане вперемешку. Некоторые еще продолжали стонать или вздрагивать, но это были уже последние, предсмертные судороги.
Крепостную башню казанцы срубили на совесть, из десятиметровых дубовых бревен в полтора обхвата толщиной, подняв на высоту сажен десяти и устроив целых пять боевых ярусов. Снаружи это укрепление было совершенно неприступным, но из города внутрь вела дверь. Ее-то ворвавшиеся за стену воины и прорубили. Тонкие, в две ладони, сосновые бревнышки – это вам не дубовые стены – поддались быстро.
За дверьми, видно, схватка тоже выдалась жестокой. Тут лежало два десятка стрельцов, несколько одетых в броню бояр и с полсотни ногайцев в кольчугах и халатах. Наверное, весь гарнизон башни здесь в одной сече и полег.
Перебравшись через убитых, Басарга присел на какой-то бочонок, приспустил штаны, осмотрел повязку. Она и вправду сбилась немного вниз и явно ослабела. Распустив узлы, боярский сын замотал ногу снова. Доковыляв до ближнего ногайца, раненый распорол на нем халат, отрезал от подола рубахи две полотняные ленты, навязал поверх старой повязки, стремясь надежно закрепить ее на месте. Огляделся, приходя в себя.
Нижняя часть башни защитниками использовалась как склад. С чем были бочонки, Леонтьев разбираться не стал, но вот лежащие широкими слоями пучки стрел Басарге понравились. Тем более что луки мертвецов тоже проглядывали между телами. Выбрав один и прихватив под мышку два пучка, воин забрался на второй ярус – полутемный, всего с двумя узкими бойницами, тоже заваленный мешками, заставленный сундуками и бочонками, выстеленный россыпью ломаных стрел. На третьем ярусе оказалось светлее. Здесь были три бойницы, направленные в сторону русского лагеря, и две – по сторонам, вдоль стены. Возле одной из трех пушек сидел прикованный к лафету за ногу османец, отчего-то не убитый при захвате, и однообразно завывал, глядя в пол и обхватив руками голову. Цепь имела длину шага