Корни гор. Книга 1: Железная голова. Елизавета ДворецкаяЧитать онлайн книгу.
там разместиться, и Асвальд послал большую часть в Железный Пирог и Двор Хейнингов, взяв с собой только вождей и свою собственную дружину. С таким окружением он гораздо больше чувствовал себя здесь конунгом, чем бледный Гримкель. Да уж, хорошо быть победителем и плохо быть побежденным! Сольвейг сказала бы, что судьба переменчива и никто не знает, что случится завтра.
Вспомнив о девушке, Асвальд попытался смягчить надменное, чуть ли не брезгливое выражение своего лица, но получилось плохо – Гримкель конунг и все его люди не вызывали в нем уважения ни на единый пеннинг*. Ведь он задает пустые вопросы о погоде в пути не из учтивости и радушия, а только из желания оттянуть неизбежное. И дружелюбие его – притворное до тошноты. Понятно, почему горячий и прямодушный Хродмар приехал отсюда такой злой: всякая ложь была ему отвратительна.
Усадьба Лейрингов оказалась полна народу. В больших усадьбах всегда зимует множество торговых гостей, но сейчас тут вовсе не ощущалось присутствия хозяев. Ворота стояли нараспашку, запах навоза из хлева сбивал с ног, кругом щепки, всякий мусор, битая посуда, сломанная волокуша валяется полозьями кверху. Проходя через двор, Асвальд брезгливо кривился и подбирал полы плаща.
Внутри хозяйского дома было не многим лучше. В сенях храпела какая-то пьянь, из кухни несло густым запахом рыбной похлебки с чесноком. Двери спальных покоев стояли открытыми, изнутри доносились выкрики, дробный стук бросаемых на доску игральных костей, смех, проклятия. Кто-то бранился, рядом кто-то торговался и клялся пастью Змеи Мидгард* (значит, из племени грюннингов или граннов). В переходах толпился народ, несколько раз Асвальд едва не споткнулся о разложенные мешки и даже о баранью тушу. Тьфу!
При виде хозяина с фьяллями люди расступались, но многие, бросив лишь один равнодушный взгляд, снова принимались за свои дела. Торговых гостей не касались отношения квиттинского конунга с победителями-фьяллями. Слава Светлым Асам*, война закончилась, по морям снова можно ходить почти спокойно. Более или менее, как всегда.
В гриднице, слава Тору, торговой и бродячей швали не было: здесь суетились женщины, развешивая по стенам потрепанные ковры (хорошие тоже ушли на уплату первой дани, и у самого Асвальда в Висячей Скале имелся ковер здешней работы). Ими руководила неприятная, сморщенная, похожая на троллиху старуха – Йорунн хозяйка, мать Гримкеля конунга. Невзгоды, гибель большей части рода, непривычная бедность за последние пару лет состарили ее, совсем спрятали глаза в сетке морщин, согнули спину, сделали движения резкими и злыми. Но старая Йорунн старалась держаться, и ее твердый нрав не дал трещин.
– Шевелитесь, вы, неряхи! – покрикивала она на женщин, то хватая кого-то за рукав, то подталкивая в сторону. – Не сюда! Туда! У тебя глаза есть или нет? Да встань ты на скамью! Я что, все должна делать сама? Борглинда! Где эта бестолочь? Асгерд! Где твоя дочь? Она принесет сегодня ключ, или мне идти самой? Да кто же так кладет дрова? Принеси совок, выгреби золу сначала, тут очаг не чистили