Баба-яга всея Руси. Елена НестеринаЧитать онлайн книгу.
будет всех содержать… Нина и так была гипертоником, а со всеми нынешними волнениями давление подскочило настолько, что пришлось ложиться в больницу.
Мать Фелицата и Савелий неустанно навещали её, но вскоре немедленно госпитализироваться пришлось и самой матери Фелицате.
Все две недели, что она лежала в клинике, Савелий был рядом. Они так привязались друг к другу, что не могли расстаться. Мать Фелицату это очень радовало.
Но наконец сёстры, не сговариваясь, в один день выписались из своих больниц, вернулись в опустевшую квартиру. Заботливо ухаживали друг за другом и мальчиком, пытались развеселить Катю, которая поздними вечерами и иногда в выходные навещала их.
И всё было хорошо, хорошо и хорошо, даже в детский сад Савелия удалось устроить.
Беременной бывшей монахине жилось физически непросто, а за два месяца до предполагаемых родов её снова положили в клинику. И, поскольку любой день теперь мог стать днём появления её ребёнка на свет – как только станет понятно, что внутри ему хуже, чем снаружи, эти дни внутриутробного развития ему пытались продлить. С минимальным вредом для матери Фелицаты.
Многократно советуясь со своим самоощущением и Богом внутри себя, она решила продолжать зваться матерью Фелицатой, хоть её выход из монашества был документально подтверждён. Духовник отец Михаил понял бывшую монахиню, навечно оставшуюся перманентной грешницей, по мере сил одобрил, но для матери Фелицаты, как с удивлением отметила она, его мнение оказалось не таким уж и важным. Мать Фелицата даже немного удивилась сама себе. Что стала она такая светская и самостоятельная.
Другой она не будет, в прошлое не вернётся, так что – мать Фелицата.
Духовник не одобрял ЭКО. О том, что церковь вообще это ЭКО не одобряет, мать Фелицата узнала уже в состоянии беременности. Сначала она растерялась, потому что привыкла подчиняться священноначалию. Но жизнь, маленькая новая жизнь, перевешивала на чаше её моральных весов любые запреты и страхи.
Вдруг вернувшийся к Катерине муж, как и договорились, ребёнком не интересовался. Оставаясь гражданским, но влюблённым, вылетел с Катей на Гоа.
И ребёнок родился.
Поднявшееся у матери Фелицаты давление, стремительные отёки и угроза отказа почек дали понять: пора.
Операция кесарева сечения прошла успешно.
II
В это же самое время в далёком мордовском ските со словами «Радуйтесь! Новый президент народился!!!» воспрянул ото сна отец Игорь.
Вот уже больше пяти лет чувствовал он призвание к старчеству, ощущал себя прозорливцем или же наставителем. Но сейчас понял: небесные силы сподвигли его на иное, направив на стезю волховства – в лучшем смысле этого слова.
…Инок Игорь преизрядно страдал. Не был отмечен до сей поры его иноческий путь какой-либо особой благодатью. Возвышенности хотелось – да, именно возвышение над суетой мирскою в своё время и привлекло его к монашеской жизни. Но на деле… Дрязги, интриги и несправедливость. Даже имя у сего инока было чересчур игривое