Исповедь Бармаглота. Леон ДэмьенЧитать онлайн книгу.
вражда. Естественно, меня переместили в гостиную на раскладной диван, через некоторое время родилась моя сестрица Алька (этот ор по ночам я никогда не забуду!), а еще чуть позже – кузен Димка. Вот такая семейка получилась. Несмотря ни на что, Дядя Боря и Тетя Юля продолжали нести свой крест, напряженно работали, юные мамы сидели с детьми, Батюшка возвращался с работы как можно позже (чему я несказанно радовался), а Бабка продолжала всех терроризировать.
Ох, уж эта Бабка! Ей уже тогда было лет под 90, но она была удивительно энергична, живуча и вредна. Она весь дом держала в ежовых рукавицах – просто Генералиссимус какой-то! Самой главной фишкой ее была такая: раз в полчаса она проходила по квартире и заглядывала во все комнаты, просто так, с проверкой. И попробуй запереть дверь – сразу скандал. И все это терпели. Поскольку днем она сидела дома и кормила меня обедом по возвращении из школы, то больше всех с ней цапался я. Чуть что не так – и она норовила треснуть меня по башке своей костлявой рукой. Один раз в руке оказалась мясорубка, я чудом увернулся. Ну и Батюшка ее терпеть не мог и ругался периодически.
Но бывали в нашей жизни и маленькие праздники. Это случалось в каждое воскресенье, традиция была такая. Дядя Боря и Тетя Юля вскакивали в 6 (!!) часов, шли на кухню и начинали активную готовку, у них было два фирменных блюда: блины и пироги, пекли по очереди. Часов в 11 устраивался общий подъем, вся семья усаживалась за большим кухонным столом, ставился электросамовар, блюда с едой, и начиналась трапеза. Ох уж я оттягивался, однажды слопал 15 блинов, специально подсчитал. Иногда случались такие же совместные ужины, тогда на всех варилась одна большая курица, которая делилась так: детям – ножки, женам – крылышки и т.п., а Батюшке всегда доставалась шея. Он радостно потирал ладони, широко улыбался и причитал: О как я люблю шею, как я обожаю шею! Позже, когда мы уже жили отдельно, если нам случалось готовить куренка, он брал себе самый большой кусок грудки и ворчал: Как я ненавижу эту шею! Но в целом мы жили неплохо, дефицитные продукты приносились из ЦКовского распределителя и министерского буфета, в холле стояли полки с кучей книг, и я читал запоем, стол для уроков у меня был свой, и уроки я учил уже по своему методу, сразу после обеда, благо Батюшка не мог проследить.1
1. В общем, картина жизни описана верно и с юмором. Комментарии сведутся вот к чему: он, конечно, не знал, что я не собирался жить с Олиными родителями, а хотел найти съёмную квартиру. Мы с Олей ещё перед свадьбой истратили много времени на поиски, и, к несчастью, ничего удовлетворяющего нас не нашли. Но родители так перепугались, что любимая дочка ускользнёт из дома, что уговорили нас не отделяться, а дядя Боря пошёл в хозотдел ЦК КПСС и подал заявление на расширение жилплощади в связи с увеличением семьи. И пока мы с Олей и Львёнком, мамой и моей сестрой Машей ездили в свадебное путешествие на малую родину в Рыбинск к моему другу детства Кириллу Градусову, который был свидетелем на свадьбе, Олины родители переехали из трёхкомнатной квартиры на Кутузовском проспекте