Поезд. Бремя танцора. Галина КонстантиноваЧитать онлайн книгу.
в молоденькую девочку. Вы ещё молоды, можете не понять… Нам было даровано судьбой всего полгода счастья. Она попала в автокатастрофу. И за рулем был я, отделавшись несколькими царапинами. Вы верите в любовь?
– Верю…Но не могу с определенностью сказать, было ли это со мной, или просто приснилось. Вообще, жизнь похожа на сон. В пустом вагоне. Случайные попутчики. Случайные разговоры. Кто-то заходит, кто-то выходит. Истории перепутываются в твоей голове, и с ужасом понимаешь, что это был просто сон, просто сон в пустом вагоне…
– Откуда у Вас такой пессимизм?
– Да нет, это здоровый прагматизм. С накатывающимися иногда приступами лирики. Может, просто депрессия. Тоска по пониманию, помните, у Стругацких?
– А размышляли ли Вы, Александр, о вечности?
– О… Вечность… о ней думать проще простого. Берешь вечность и думаешь о ней.
– Я о вечной душе. О том, что, живя в грехе, мы обрекаем душу на вечные мучения.
– Разве?
– Хорошо, я вижу, что Вас эта тема мало волнует. Это издержки прогресса. Совершенствуя свой интеллект, человек забывает о совершенствовании души. Это порочный путь.
– Э… Позвольте нескромное уточнение. А вы что, праведник?
– Нет, конечно. Но Господь учит нас обличать пороки. А ухо свое сделать внимательным к мудрости, а сердце свое наклонить к размышлению.
– Не сочтите нигилистом… Читал я это все, читал. И десять заповедей. И Екклесиаста, и притчи Соломона. Наверное, ум мой так уж устроен – я поглощаю новые знания, но почему-то хочу видеть и практическое применение любого умозаключения. Как, впрочем, и любая философия – пустой звук, если не может быть отработана на практике.
– Религию надо понимать сердцем, а не умом. Быть пастухом и внимать истину.
– Где она, истина, в обыкновенной жизни? Вы потеряли любимую. У меня нет семьи, я веду довольно праздный образ жизни, исключая работу, разумеется, и меня это вполне устраивает. К сожалению, мне иногда даже некогда задумываться – работа, друзья, знакомые, родители, сестра…Жизнь бурная, динамичная, какая и должна быть в моем возрасте. Счастье… Счастье измеряется мгновениями, в какой-то дискретный момент времени ты чувствуешь, что счастлив. Мгновение уходит – и не можешь дать определения.
– Это все потому, Александр, что люди часто любят для самих себя, эгоистично. Я вот всегда считал своим долгом служить женщине. Я не красуюсь, действительно мне всегда хотелось быть рыцарем. Но, к сожалению, среди моих многочисленных жен лишь одна умела любить по-настоящему.
– Отчего вы, Борис Маркович, считаете, что Ваш способ любви – единственно верный? Смысл любви – в том, чтобы давать счастье или чтобы получать его взамен? Мы незаметно скатились в дискуссию, почти как спор «отцов и детей». Давайте устроим небольшой перекур.
Саня торопливо вышел в тамбур. За мутным стеклом проносились уныло-фиолетовые поля, редкие деревеньки с заброшенными дворами, стандартный российский пейзаж. В тамбур вышел высокий