Рука Одиночества. Николай Константинович ДитятинЧитать онлайн книгу.
зевнул, и тоже убрался в спальный мешок.
Засыпая, он глядел на синелицого инопланетянина. Тот беспомощно обретался в своей закупоренной кабине, коротая бесконечность за протиркой панели управления. Никасу хотелось помочь ему, но Альфа сразу предупредил, что так он уничтожит беднягу. Отвратит природу. Некоторые образы должны сохранять статичность, потому что так решил их создатель…
– Создатель, не обижай идеи, – пробормотал Никас, задремывая как сова. – Ай!
Что-то цапнуло его прямо сквозь мешок, и теперь летало рядом, басовито жужжа. Это была большая сущность мухи, со шпорами на лапках и хоботком похожим на зубастый сифон. Френ сразу же прогнала ее, но Никас понял, что поспать ему не удастся. Его снова захватило ностальгическое беспокойство и желание что-нибудь сделать.
Что-нибудь.
Скорее всего, в дальнейших событиях свою роль сполна отыграл тот факт, что Никас был укушен той самой Мухой, которая толкает людей на странные поступки.
Моргая отекшими веками, Никас сидел у костра и глядел в пустоту, муссируя слабую надежду на то, что, быть может, ему удастся представить свою дверь в мельчайших подробностях. Он старался выскрести из памяти все детали, вплоть до мельчайших. Аркас испытал истинное удовольствие, когда сумел припомнить, что на ней была царапина от ножки неустановленного предмета мебели, который волокли в соседнюю квартиру. Очевидно, это было что-то с острозаточенными ножками.
Но даже это воспоминание оказалось бесполезным. Дверь не появлялась.
Из чащи доносился голос Девела. Он с кем-то негромко беседовал. Никаса это на минуту заинтересовало. Потом он начал злиться на крупную дрожь, которая трясла его за плечи, и позабыл обо всем на свете. Аркас чувствовал себя рекрутом, только что и навсегда уставшим от армии. В продуваемом сквозняками космосе опять происходили какие-то катаклизмы, и журналисту то и дело приходилось закрываться локтем от вспышек сверхновых. Из далекой, крайне далекой галактики постоянно слышались комариные писки лазеров и взрывы. В довершение всего, пошел метеоритный дождь. Никас накрылся расстегнутым спальным мешком, чтобы его не намочило расплавленной породой, и приютил на коленях Френ.
Вместо, собственно, метеоритов, падали крохотные звездочки. Хрустально позвякивая, они бились в настил пластмассовой хвои и распугивали безволосых шиншилл.
Журналист услышал жалобный писк. Он поискал глазами какого-нибудь поранившегося ежа, но с беспокойством понял, что это стонет инопланетянин. Он безвольно рыдал в своей кабине, скользя пальцами по стеклу.
Никас, сострадая несчастному узнику, следил за ним, пока кабина не запотела изнутри.
– Ну, хватит, – сказал он сам себе. – Мало ли что там думал его автор. Это же садизм. Надо выпустить беднягу. Хуже ему точно не будет.
Он сказал это достаточно громко, чтобы слова могли быть случайно услышаны. Но Альфа продолжал рычать и всхлипывать, перемежая невнятные откровения с невнятными же обещаниями. Девел смолк. Никас попытался высмотреть его в чаще, но разглядел только какую-то угрожающе темную