Сущий зверь. Илья Леонович КнабенгофЧитать онлайн книгу.
Нет-нет. Ничего очаровательного в глазах Саши не было. Они не были небесным отражением стратосферной синевы, мечтой юных космонавтов. Зудело в селезёнках такое впечатление, что на тебя смотрит рыба. Радужная оболочка была прозрачна и нечитаема, словно банка с водой разлива колодца бабы Вали, которая не чистила его со времён первого своего поцелуя на дискотеке. Ну да пёс с ней, с бабкою-то, у неё уже всё сзади. Доклад, поди, об Александре имеет место быть.
Когда Саша говорил с кем-то, очень трудно было смотреть ему в лицо. Вы когда-нибудь пытались кокетливо подмигнуть нападающей на вас гадюке? Стоит попробовать. «Ути моё солнышко, как мы хвостиком крутим». Незабываемо. Шучу. Было стойкое ощущение, что змея смотрит либо мимо тебя, либо сквозь, но в то же время прожигает взглядом, как если бы швея безучастно втыкала спицу в клубок шерсти. Выражением этих окуляров были безжалостность и холод, даже когда Саша Гоблин радовался и смеялся. Будто бы глаза жили отдельно от него своей жизнью, и казалось порой, что это и вовсе не всем очевидные человеческие органы зрения, но некий оптический прицел, через который на тебя издалека смотрит какое-то чудовище в начищенных сапогах штурмбаннфюрера. И встречаться с этим чудаком напрямую ну вовсе не хочется, как ни один человек не имеет особого желания лечь на операционный стол под нож похмельного хирурга с сомнительными политическими взглядами. Сестра-а-а! Скальпель! А впрочем, давайте просто спирт! Выпьем да полоснём за упокой брата нашего очумевшего с горы.
При близком знакомстве с Сашей и вовсе было очевидно, что пропиской он из другого мира, находящегося от нас буквально не рядом, парсеках минимум в ста. И не столь съехавшее с катушек существо перед вами представало, как вы могли бы подумать. Гоблин словно возвышался над этим миром, жил параллельной жизнью, случайно оказавшись в нашей реальности. Калиткой ошибся. Не в тот автобус сел. Адрес запамятовал. В зеркала не смотрел. Ботинки считал укороченной моделью лыж. Трамвайный билет вызывал у него недоумение, люди – смех. Из-за расхождений во мнениях с обществом по вопросам адекватной бытовой тянучки лямочной Саша быстро заинтересовался эзотерикой, по большей части её химическими аспектами. Наркотики – это очень опасно, товарищи. Это я к месту и удачно вставил. Верно, родители? А вскоре Гоблин всерьёз увлёкся буддизмом. Но если другому человеку было бы достаточно собственного развития интеллекта и понималки торжествующей, то Саша, как минимум, хотел изменить весь этот двуногий мир, раз уж тут оказался проездом. Все вопросы он решал радикально, идя на всё, часто не задумываясь, как последствия данных действий могли сказаться на нём самом. С окружающими церемонились ещё реже. Врачи не скучали. Милиция пребывала на латентном стрёме. Соседи позабыли сон.
Его идеи и дела говорят за него, с укоризненно поднятой бровью и грозя пальчиком. Глядя на несостоятельность правящей в нашей стране политической партии (на дворе был 1991 год, на троне Советского Союза сидел какой-то очередной