Сталин и деньги. А. Г. ЗверевЧитать онлайн книгу.
обещание? Но голос сомнения заглушался тотчас же встававшими перед глазами картинами всего виденного ранее: голодные дети, сосущие жмых; матери с заплаканными глазами; красноармейцы, до последней дырки затянувшие ремень на пустом животе. И колебания исчезали.
Часа через два меня нашел «парламентер» – дядя Матвей – и сообщил, что «энти хотят поговорить». Иду в исполком. Просят принять делегацию от запертых в комнате. Принимаю. Входят трое, спрашивают, зачем я так шучу. Отвечаю, что мне не до шуток с врагами Советской власти. Скоро будем их судить. Обескураженная делегация отбыла. Через десять минут «изнутри» просят продолжить общее совещание. Сторож отпирает дверь, люди переходят снова в зал. «Делегация» заявляет, что если я отпущу всех по домам (дело было вечером), то к утру увижу подводы с хлебом. Тогда я говорю, что если опять обманут, то завтра соберу их и прикажу отвезти в сопровождении милиционера в Клин, за тридцать километров, а там с ними поговорят по-другому.
Люди разошлись. Я распорядился подготовить амбары, запасные мешки, весы и пошел домой, но уснуть никак не мог. Думал о происшедшем, вертелся с боку на бок, наконец встал и отправился на склад. Гляжу, а там тоже никто не спит, все работники на местах! Сидят, покуривают, волнуются. Так и просидели вместе до рассвета. Поздней осенью светает не скоро. Уже разгулялся день, когда издали послышался стук колес. Дождей давно не было, земля подмерзла, и звук доносился за версту. Выскочили мы из ворот, смотрим – и боимся поверить. Едут, едут телеги, некоторые с красными флажками, едут из всех 22 деревень…
Трое суток не уходили мы со склада, пока не закончили полностью прием продналога. Позднее мне сообщили, кто именно, где и когда вел тайную агитацию за срыв поставок. Этих лиц затем привлекли к ответственности, а о решении суда сообщили в каждую деревню. Так я впервые в жизни собрал для Советской власти налог…
К концу 20-х годов четко обозначились две политические тенденции в СССР. Одна отражала собой генеральную линию партии и заключалась в курсе на постепенное вытеснение кулачества из всех сфер общественной жизни, а затем и ликвидацию его как класса. Ей противостояла линия правых уклонистов, пытавшихся приспособить кулака к Советской власти, помочь ему «врасти в социализм». Должен заметить, что я, выходец из бедняцкой семьи, члены которой не раз батрачили в кулацких хозяйствах, прошедший затем школу борьбы с вооруженной кулацкой контрреволюцией, был в этом вопросе непреклонен и по отношению к кулаку не признавал никаких колебаний.
Рубль на московском фоне
На рубеже 1923 и 1924 годов произошло временное слияние продовольственных органов с финансовыми. Появилась возможность подумать о том, чтобы продолжить образование. Мое намерение было одобрено. Поклонившись родным местам, я направился в Москву.
Кем же я буду? За размышлениями в поезде незаметно промелькнуло время. Ступая по булыжнику шумной привокзальной Каланчевской площади, я делал, даже не подозревая, конечно, о том, свои