Крест. Равиль ВалиевЧитать онлайн книгу.

      «Опытный оловянный завод», в народе просто «оловяшка» был зачат еще в далеком предвоенном сороковом году. И если бы не война, разом перемешавшая всю промышленность СССР, строился бы неспешно и, наверное бы более продуманно. Но поток эвакуации на восток страны, частично осевший в городе, заставил начать производство нужного военного металла практически в поле.

      Как и многие заводы того времени, цеха строились вокруг уже работавших станков и печей. А затем, собственно, и эта часть города строилась уже вокруг завода. Теми же руками.

      Героическое было время, но оно же диктовало свои требования к практичности и красоте. Думается, как раз о красоте эти люди думали в последнюю очередь. Вот и вырос завод, в огромной своей территории, крайне запутанным и столь некрасивым в своей разномастности зданий и сооружений. Последующие годы добавляли ему строений, нужных для производства, но делали эту территорию еще более загромождённой. Старожилы завода ориентировались здесь как в собственной квартире, но свежему человеку все это нагромождение цехов, переходов, труб и пандусов внушало мистический трепет.

      К сожалению, этот подход сохранился и в строительстве жилых кварталов, густой сетью кривых улочек, охвативших завод. Иногда территория завода прорывалась нарывом серой бетонной стены, и тогда улочки просто обтекали препятствие, создавая дополнительный хаос.

      Недаром весь этот район назывался – «Нахаловка». И район так назывался, и люди его населяющие назывались «нахальцы». И славу нехорошую имел в городе этот район. Никто в своем уме, не совался сюда ни днем, ни ночью. Это был свой мирок, закрытый от вторжения извне слухами о хозяйствующих здесь бандах, и самой психологией его жителей. Практически каждый мало-мальски известный городской преступник имел корни в этом районе.

      В конце концов советская власть, силами милиции и внутренних войск, навела порядок в Нахаловке, каленым железом выжигая любую самобытность этих людей. Но свободолюбие и ненависть к власти окончательно искоренить не сумела – так и остался в этом районе пиратский дух свободы.

      Матвей, периодически чертыхаясь, когда многострадальный «Форд» попадал в совсем большую яму, пробирался узкой улочкой. Где-то здесь совсем недолго они когда-то жили, пока отцу, тогда молодому инженеру, не дали квартиру в городе. Иногда они с мамой вспоминали это время, но Матвей совсем не помнил ничего из того, о чем они говорили. Но старался не соваться сюда без дела.

      Тем более что после того, как завод прекратил свое существование, Нахаловка совсем превратилась в трущобы. Часть завода, прилегающую к городской магистрали, растащили коммерсанты, заняв их под склады и многочисленные торговые центры. А самая старая часть осталась доживать, вместе со своими немногочисленными оставшимися жителями, свою тяжелую жизнь, постепенно ветшая и разрушаясь.

      Именно сюда, к старой проходной и пробирался Матвей, тихо матеря и себя, и Серого, и свою зависимость. Все это ему нравилось все меньше и меньше. Тревога мутным маревом поднималась в душе. По дороге