Шарлатан. Поуп БрокЧитать онлайн книгу.
этого представления венгр ощутил и нечто иное – в возбуждении Лидстона чувствовался кипевший в нем подспудный гнев. Всего лишь за несколько дней до этого, 12 июня, доктор Серж Воронофф стал темой прозвучавшей на весь мир сенсации, впервые пересадив половую железу от обезьяны человеку[11]. Лидстон считал, что Воронофф украл его открытие (о котором стало известно из публикации АМА) и наслаждается славой, которой по праву должен был бы удостоиться он, при том, что Воронофф пошел по более легкому пути, обратившись к органам обезьяны. Что и заставило Торека усомниться в научности достижения Вороноффа, свидетельствовавшего, как ему показалось, скорее об умении доктора использовать любые средства для получения преимущества перед соперником.
Торек сочувствовал взглядам Лидстона и склонен был разделить его точку зрения. Но еще важнее, как ему казалось, было выяснить истину. Не теряя время, он поехал в Нью-Йорк, где планировалось первое американское выступление Вороноффа. Там на факультете медицины и хирургии Колумбийского университета, говоря по-английски с забавным французским акцентом, этот выходец из России торжественно раскрыл собранию достойнейших научных мужей технику проводимых им операций. И Торек, убедившись, что не Лидстон, а именно Воронофф находится на правильном пути, пригласил последнего в Чикаго – продемонстрировать свое искусство.
Воронофф, обладая известным великодушием, не желал делить мир на победителей и побежденных – качество, так раздражающее нас в победителях. Едва прибыв в Чикаго, он тут же нанес визит вежливости доктору Лидстону, посетив его лабораторию. Выяснив, чем занимался доктор в последнее время, он, как рассказывают, воскликнул: «О-о, это замечательно! Ваши операции – для бедных людей, мои же – для богатых!»
Лидстон был вне себя от негодования. Этот похититель его славы не только проник в его лабораторию и рыскал по ней, разглядывая таблички и роясь в ящиках, но благодаря вероломству Торека получил право на выступление перед публикой! Как и опасался Лидстон, это выступление привлекло всеобщее внимание, став одним из главных событий года. «Что это был за день для всех нас, для всей чикагской профессуры, – писал Торек. – Весь амфитеатр был заполнен до отказа. Среди публики – знаменитости, видные горожане». Выступая, словно цирковой фокусник с ассистенткой, своей молодой и красивой американской женой, Воронофф ошеломил публику как лекцией, так и наглядными опытами с собаками. В зале не хватало только двух знаменитостей. Одним был Лидстон, который до самой своей смерти, последовавшей в шестьдесят пять с лишним лет, так и не простил Вороноффу кражу приоритета. Вторым был Джон Бринкли, который пытался ворваться в зал и тем нарушить всю степенность собрания. Однако доктор Торек, увидев его, запретил впускать этого «скользкого типа».
Но поездка, предпринятая Бринкли, не прошла даром. Рекламщик Моснат приложил все усилия, и ему удалось добыть трансплантологу желез важное приглашение в больницу на Парк-авеню, чтобы продемонстрировать там свое искусство. Таким
Не прошло и двух лет, как Воронофф стал уверять, что вполне возможна «пересадка всех органов шимпанзе человеку». –