Генералиссимус Суворов. Леонтий РаковскийЧитать онлайн книгу.
наконец-то сам участвовал в сражении, видел русского солдата и его начальников не в лагере или на вахтпараде, а в бою. И, несмотря на то что сегодня русская армия разбила непобедимого «скоропостижного» короля, многое в русской армии не нравилось подполковнику Суворову.
Солдат, младший офицер были храбры, дрались мужественно. Русский солдат вызывал своей неустрашимостью и стойкостью только восхищение. С таким солдатом не страшен никто!
Зато возмущала нерешительность командиров – Салтыкова, Фермора и других, – их оборонительная тактика, их медлительность.
Один Петр Александрович Румянцев был среди них приятным исключением, – отважный, быстро схватывающий обстановку. В нем чувствовался настоящий полководец, у которого есть чему поучиться.
Суворова возмущали ненужные бесконечные обозы, сковывающие действия армии. Возмущало то, что на весь бой русскому солдату давалось всего лишь тридцать патронов.
«Все, все надо переделать! Не оставить камня на камне! – с жаром думал Суворов. – Надо приучить солдата идти только вперед! Вселить в него уверенность в победе! Надо выучить стрелять: пока русский мушкатер выстрелит раз, пруссак успевает – три. И надо обратить внимание на штык, недаром он сегодня решил исход боя. Русский солдат – землепашец; охотников, стрелков – мало. Значит, ему сподручнее штык!» – думал подполковник Суворов, ворочаясь с боку на бок.
Он был нетерпелив. Ему хотелось вот сейчас же взяться за дело, выучить русского солдата всему, что солдату необходимо знать.
Но пока он никого учить не мог. Подполковник Суворов служил дивизионным дежурным офицером и не имел в непосредственном распоряжении не только полка, но даже самого малого капральства.
Глава вторая
«Суздальское учреждение»
I
Мушкатер Воронов с неудовольствием думал о том, что ему сегодня вовсе не придется спать: его назначили на завтра в караул. Надо было чесать и завивать волосы, да не лишь бы как, а завить виски в три бумажки длиной, а букли чтобы не походили на сосульки. Это все в один час не сделаешь. Приходилось готовиться целую ночь без сна. Уснуть было опасно: можно измять прическу. За это полагалось двадцать палок. Но бывали случаи и похуже: нахальные крысы отгрызали у спящих букли, которые густо смазывались салом и присыпались мукой. За испорченную буклю давали еще больше палок, чем за измятую.
Воронов сидел и расчесывал волосы.
Его товарищи по капральству тоже готовились к завтрашнему воскресному параду. Старый мушкатер полировал ружье, рядом с ним другой чернил суму, а трое сидели вокруг горшка с клеем – они белили амуницию.
Один только еще скоблил ножом перевязь; другой, отскобливши плащной ремень, макал палец в горшок и осторожно размазывал клей по ремню; третий, беливший портупею, уже посыпал мелко натертым мелом сверху, по клею.
Ванька Прохоров, молодой, недавно – уже после окончания Семилетней войны[26] с пруссаками – взятый в солдаты, угрюмо чернил ложе ружья. Он не подымал
Семилетняя война (1756–1763) между Австрией, Россией, Францией, Испанией, Саксонией, Швецией – с одной стороны, и Пруссией, Великобританией и Португалией – с другой. Вызвана обострением англо-французской борьбы за колонии и столкновением агрессивной политики Пруссии с интересами Австрии, Франции и России.