Враг мой: Сокол для Феникса. Александра Сергеевна ЕрмаковаЧитать онлайн книгу.
сильнее. Опаснее. Безжалостней.
Знал, что убьёт. Не сомневался в исходе. Целенаправленно лишал жизни тварь, посмевшую когда-то предать его и его отца, ударив в спину.
Голубые глаза Шляпко выпучились, морда покраснела от натуги, губы посинели, моча тёплой струйкой текла по ноге, впитываясь в потрёпанные штаны, стоптанные сапоги и землю. Бывший дружинник судорожно вцепился в руки Твердомира, конвульсивно протанцевал в последней агонии пару секунд и вскоре обмяк.
Богдан спокойно глядел на подопечного. Младший княжич лишь брезгливо вытер ладони о штаны и с безмятежным видом отправился обратно к хижине, что притаилась в проклятых землях и ничейных территориях. Куда чужая нога не ступала, куда руки предателей не моги дотянуться. Туда, где нашли пристанище приёмный отец и младший княжич.
Тверд шагал прочь… вглубь леса. Огонь ненависти полыхал в его душе в полную силу, сжигая всё человеческое, оставляя звериное, страшное начало.
***
В свободное время Тверд много думал о Казимире, но ещё больше о Мирославе. После того, как Богдан с княжичем схоронились в лесах, новоиспечённая княжна Минского княжества не могла оставаться у власти и полноценно править одной. Так на вече порешили. Несчастное дитя, не успевшее вкусить счастливой жизни с Радомиром, но так отчаянно желающее быть хорошей и примерной. Она задурила голову всем. Своим невинным обликом, благодетельностью, послушанием и кротостью. Задурила головы так, что ни одна живая душа не усомнилась в её несчастной судьбе и коварно-предательской сути младшего княжича и его наставника. Их судили без суда. Обвинили бездоказательно и открыли на них охоту. Мирослава же… со смиренностью приняла решение общего совета бояр и старост селений и деревень княжества, что быть ей женой. Если не Радомира, то сына его… но достойного. И ежели убиты все сыновья Минского, окромя Казимира, кто свои права на власть выдвинул одним из первых, то ему и княжить.
Мирослава согласилась…
И в том, что она подлее многих, Тверд прознал сразу опосля обручения княжны Добродской с Всеволодовичем Кутеевым по матушке, Семидоле, и Минским – по отцу. Слухами земля… а ежели, есть о чём посудачить, так сам бог велел сплетням по весям и сёлам разлететься. О том, как счастлива пара. Как лучится гордостью жена.
И что неспроста… всё так случилось.
Вот тогда впервые и стали зарождаться недовольства и удивление люда.
Разве ж такое бывает, выйти за одного, и сразу после его смерти, так скоро обрести счастье с другим? Тем более в обход законов и устоев, мол, обязана она выждать опосля кончины Радомира… Но и тут нашли лаз – мол, не успел он её сделать полноценно своей женой, а стало быть – обряд не довершился. Потому вольна она в своих желаниях и поступках.
Вот и вышло всё не по-человечески, не по-людски… подло.
Но когда так, то и народ бунтует, потому и загомонили…
А ежели учесть, что княжества хоть и разделены несколькими другими, да прижаты вражьими – степными народами,