Материализация легенды. Геннадий Анатольевич БурлаковЧитать онлайн книгу.
боках, а одно ухо было порвано. Отметины указывали на опыт и животную выносливость зверя, спасавшие его должно быть не раз из объятий смерти. Тигр, принюхиваясь к запаху крови, рассматривал Олега. Тот тоже, цепенея от ужаса, смотрел на животное, но уже никакие страхи и переживания не могли прибавить ему сил, чтобы подняться.
Олег чувствовал, как истончались жилы, как нить, связывавшая его волю с его бренным телом, становится все тоньше. Одним лишь своим подсознанием он понимал – еще чуть-чуть, и опасный зверь оборвет его жизнь. Он молил провидение лишь о том, чтобы поскорее потерять сознание и не чувствовать боли и мучений. Понимая, что это конец пути, Олег пристально смотрел на зверя, но не как загнанная в угол дичь. О нет! Он смотрел на тигра с почтением и восхищением его силой, с благодарностью за то, что в этот суровый момент он не остался один, и что возможно даже его никчемная жизнь и закономерная смерть принесут, в конце концов, кому-то пользу, пусть даже таким нелепым образом.
Тигр в свою очередь тоже неотрывно смотрел в глаза Олега. Глаза зверя источали силу, и оторвать от них взгляд было невозможно. Все вокруг замерло, исчезло, растворилось. Они остались только вдвоем, и смотрели друг на друга пристально и упорно. Порой Олегу казалось, что он видит и чувствует мысли животного. Они растворялись друг в друге, они почти разговаривали.
Боль и страх исчезли, тело казалось легким и каким-то нереально далеким, как будто он засыпает, но никакой усталости не было. Наоборот, он ощущал, как в него входит новое и неизвестное чувство бесконечно огромной и, в тоже время, умиротворенной силы.
Олег не заметил, как его глаза закрылись, потому, как для него практически ничего не изменилось. Лишь фон понемногу таял и растворялся словно дымка. Перед ним все также стоял зверь, и человек больше ни на что другое не обращал внимания. Он старался понять зверя, представить себя им, ощутить в себе ту же силу, животную уверенность и спокойствие свободного существа. Очертания зверя постепенно растворялись, теряя свою форму, но только его глаза оставались такими же отчетливыми, говорящими больше, чем любая картинка, увиденная обычным зрением. Олег представлял себя зверем, живущим под открытым небом, бегущим по ночному лесу, отдыхающим в объятиях деревьев. И словно маленькие толчки, он ощущал легкие прикосновения, и желание понять и мысленно, осязать его самого. Собеседник шел навстречу.
Их чувства переплетались, их сознание становилось одним целым, и вот уже Олег видел свою душу глазами зверя. Видел себя глазами сущности без мыслей, свободную от слов и связанных с ними заблуждений, чувствовал себя свободным от всех дрязг мира, бестелесным сосредоточием силы, наполняясь любовью к жизни, желанием жить. Маленькая и тоненька ниточка, готовая оборваться, связывала его с человеческим прошлым, забытыми мыслями, глупыми человеческими желаниями. Невидимой крохотной точкой отсчета она была где-то рядом, но настолько незначительной и ненавязчивой, что готова была тотчас же испариться. Они