Правила подводной охоты. Дмитрий ЯнковскийЧитать онлайн книгу.
гадостью.
– И все? – удивился Пас.
Подобная реакция меня несколько остудила.
– Это хоть что-то, – неуверенно произнес я.
– Слишком мало. Гадостью они могли называть что угодно.
– Скорее всего наркотики.
– Это как раз вряд ли. Люди, употребляющие наркотики, любят их и не станут называть собачьими словами.
– Да ладно! – я с сомнением покачал головой. – Ведь называют же штурмовые ботинки говнодавами, а гарпунный карабин – елдометом.
– Ну… – Пас неуверенно пожал плечами. – Все же мне кажется, что там не наркотики.
– А что?
– Отходы. Либо химические, либо радиоактивные. Точно гадость.
Эти слова меня словно громом поразили. Мой взгляд невольно устремился в сторону погрузочного люка, где притаились загадочные вместилища «гадости». Легкий озноб тронул кожу, словно внезапный порыв холодного ветра.
Я не успел ответить – лесенка загремела под подошвами ботинок, вынудив меня прикусить язык. Через пару секунд в люке показалась голова Рипли.
– Привет, салажье! – поздоровалась она. – Что-то вид у вас не слишком веселый. Будто не за горизонт уходите, а на каторгу.
Сама она светилась весельем – едва заметные морщинки в уголках глаз напоминали лучики солнца. Шумно выдохнув, она просунула в люк свой рюкзак, затем влезла следом. Вместо вчерашней легкомысленной майки на ней была форменная темно-синяя рубашка и брюки, но и эта одежда скорее подчеркивала, чем скрывала женственность нашей новой попутчицы. Честно говоря, и у меня дух немного перехватило, а Пас и вовсе сидел, будто его придавило компрессией.
Через пару мгновений я понял, что Рипли подогнала форму по своей фигуре. Она чуть приталила выправленную по-»стариковски» рубашку и ушила брюки настолько, что они с некоторым даже бесстыдством подчеркивали ее половые отличия. Упругая грудь под рубашкой трепетала при каждом движении, а закатанные по локоть рукава открывали сильные, но удивительно грациозные руки. Длинные ноги были обуты в стандартные штурмовые ботинки, но и здесь имелось расхождение с уставными нормами – шнуровка имела необычный рисунок, совсем не похожий на тот «крестик», каким мы шнуровали свои говнодавы. Однако на ней эти «стариковские» штучки выглядели иначе, чем на других охотниках базы. На Рипли они смотрелись уместно, а тот же Краб или Чабан ходили в выправленных рубашках, как щенки в эполетах. Пожалуй, только Куст оставлял столь же серьезное впечатление. Я впервые поймал себя на понимании того, что «старик» «старику» рознь. Возможно, дело в опыте или в сроке службы, но Краб от бывшей кухарки отличался не меньше, чем я от него.
– Привет, «Ксюша», – не скрывая эмоций, шепнула Рипли, прижавшись щекой к броне. – Я и не мечтала больше влезть в твои внутренности.
Мы с Пасом переглянулись. С моей точки зрения, столь откровенное поведение охотника, пусть даже женщины, выглядело дико. Она прошла вдоль борта, ведя по броне пальцами, затем устроилась на противоположной скамье и блаженно