История книги от ее появления до наших дней. История книги на Руси (сборник). А. А. БахтиаровЧитать онлайн книгу.
XVII столетия. Укажем один достопамятный пример их употребления: стенограф записал речь, произнесённую на самом эшафоте несчастным королём Карлом I, перед плахой, на которую он должен был положить свою голову. С того времени англичане не переставали пользоваться стенографическим письмом для записывания речей, произносимых их ораторами в собраниях. А теперь стенографы вообще играют важную роль у всех свободных наций. Раз один путешественник, войдя в залу палаты общин в Англии, выразил удивление, что видит только депутатов и никаких мест для посторонних слушателей; депутат, которому он высказал это удивление, указал ему в ложе стенографов, занимавшихся записыванием всего, что говорилось в собрании. «Завтра, – прибавил он, – благодаря этим людям Англия узнает все, что мы говорили, все, что мы сделали для ее интересов и для ее чести». Имея своим назначением воспроизводить слово во всех случаях, когда оно произносится публично, стенография сохраняет для истории массу драгоценных документов, которые иначе погибли бы для неё. Подхваченная на лету ораторская импровизация, со всеми её красотами и почти неизбежными погрешностями против языка, воспроизводится в ежедневных газетах, откуда она, более или менее исправленная, переходит в собрания речей, издаваемые ораторами. Историк находит там важные материалы. Литературная критика с интересом следит за работой ума великого оратора; она любить следить за усилиями, которые делает мысль, чтобы вылиться речью.
В этом отношении нет ничего интереснее, как сравнить напечатанный таким образом по стенографическому отчёту текст с переделками и поправками, сделанными оратором в своих речах, если он желает сохранить текст их для потомства. Такого сравнения мы не можем сделать относительно древних ораторов. Когда Демосфен говорил с кафедры, ни один писец не записывал его слов, и потому он является пред нами ныне лишь со всей отчётливостью слога, исправленного на досуге, долгое время спустя после совещаний, на котором блистал его ораторский талант. В Риме, может быть, один только раз (это было в сенате, во время знаменитых прений о Катилине и его соучастниках) были приглашены стенографы для записывания речей Катона, Цезаря, Цицерона. Двух первых Саллюстий сохранил для нас. Без сомнения, очень красивый разбор, но слишком короткий и слишком точный, чтобы он мог казаться нам верным; что же касается до катилинарий Цицерона, то хотя они и дышат жаром его благородного патриотизма, но мы очень ясно чувствуем, что он переделал их в тиши кабинета со вниманием и знанием опытного писателя.
Один весьма хорошо известный анекдот лучше всего показывает нам разность импровизации и сочинения, просмотренного на досуге. Когда Цицерон защищал своего друга Милона, обвинявшегося в убийстве Клодия, он был несколько взволнован воинственной обстановкой, царившей в тот день в суде, и на его речи, как известно, сильно отозвалось его волнение; но в дошедшей до нас речи за Милона нет и следа этих погрешностей. Рассказывают также, что