Заметки на собственной шкуре. Александр ВолковЧитать онлайн книгу.
еще рюмку и выдохнул. А есть ли она, любовь эта? Боязливо обернулся в сторону кухни, где весело хлопотали новоявленные сватьи. Стерпится – слюбится, сынок! Вот увидишь. И надо признать, что батя-Сократ оказался прав. И стерпелось. И слюбилось.
* * *
Дело молодое. Все-таки не зря народ придумал эту фразу. В смысле «молодые сами разберутся». Вот и наши молодые как-то сразу нашли общий язык. Яшка принял пацаненка, как родного. Тем более что Колька действительно был на него похож. Нюра оказалась женщиной тихой и покладистой. Самое главное, что она влюбилась в Яшку по-настоящему! Сама к себе порой прислушивалась и понимала, что тоскует, когда его долго нет с работы. Выглядывает в окно. Несколько раз подогревает остывающий ужин. Ночью, проснувшись к малышу, подолгу смотрит на спящего мужа и чувствует, как в груди что-то замирает. Да и было от чего замирать! В любой ситуации Яшка-Геракл не терял присутствия духа. Веселый и жизнерадостный он заражал своей энергией окружающих. Заводился с пол-оборота на каждую шутку. Был душой любой компании, в которые молодую семью приглашали с удовольствием. Правда, душой компании он был до тех пор, пока… Хмелел он мгновенно. То ли по причине комплекции, то ли гены какие. Напившись, вел себя тихо-мирно. Не орал. Столов не переворачивал. Захмелев, Ящка тихо, как кошка, выбирал себе место. Там, где было безопаснее. Бродил по углам, примеривался. Чтобы никто его в плясовом азарте не растоптал к чертям собачьим. А потом посапывал где-нибудь под кроватью, не привлекая лишнего внимания. Лежал там до тех пор, пока жена Нюра, напевшись и наплясавшись до коликов, не взваливала себе на плечо легкое тельце своего Геракла и не отправлялась с этой ношей в ночь. Утром с помощью рассола или морса возвращала Геракла к жизни и…
Кино по выходным. Редкие походы на концерты невесть каким ветром занесенных в их края артистов. Грибы-ягоды. Свиньи-куры-огород. Всё как у всех. Но не всё. И не как у всех! Отправили Яшку на уборку следующей осенью. И отправили не в соседний колхоз, а прям чуть ли не на край света – в другой конец края, за шестьсот (!) километров от родного дома. Ох и переживала Нюра! Куда его там поселят? К кому? Хорошо она помнила свою прошлогоднюю историю! Старалась вида не подавать, но плакала ночами перед отъездом мужа в три ручья. Вышли они с Колей провожать папку на рассвете, стоят. И… Ну что ты ревешь? А у Яшки самого тоже ком в горле. Не на войну ведь провожаешь. Стоят, молчат. Колька ручонки тянет. И что вы думаете? Приехал Яшка к молодой жене через неделю на побывку. За шестьсот километров приехал! Потерял по дороге задний борт от кузова, но приехал же. И гостинцев Кольке привез – полную фуражку красных крупных ранеток. Это ли не любовь, друзья? Там дожди у них зарядили, сказал. И он, единственный из всей автоколонны… (О как! Единственный!) Пока остальные мужики… Впрочем, не будем повторяться. Вот такая у них была любовь!
Теща Домна Ивановна,