Око Судии. Р. Скотт БэккерЧитать онлайн книгу.
никто, никакой адепт Завета никогда не видел во Сне ничего подобного?
– Может быть, куски, фрагменты, но не так.
Как это было странно, получить главное откровение всей его жизни в примитивных мелочах – ему, которому довелось сражаться с умирающими мирами. Впрочем, великое всегда зиждется на малом. Он часто думал о людях, которых знал – воинственных и просто целеустремленных, – об их завидной способности ни на что не обращать внимания и ничему не придавать значения. Своего рода сознательная неграмотность, словно все проявления недостойных страстей и сомнений, все бренные подробности, которые составляли реальность их жизни, написаны на языке, которого они не в состоянии понять, и поэтому должны осуждаться и принижаться. Этим людям не приходило в голову, что презирать мелочи – это презирать самих себя, не только презирать истину.
Но в том и состоит трагедия публичности.
– Но почему такие перемены? – спросила Мимара. Изящный овал ее лица тепло и неподвижно светился на мрачном фоне черной лесной чащи. – Почему ты? Почему сейчас?
Сколько раз он поверял все эти вопросы пергаменту и чернилам.
– Не представляю. Может быть, это все Шлюха, гребаная Судьба. Может быть, это приятные последствия моего сумасшествия – поверь, никто не может вынести то, что денно и нощно выносил я, и немножко не сойти с ума. – Он закатил глаза и так карикатурно задергал головой, что Мимара засмеялась. – Может быть, прекратив жить собственной жизнью, я стал жить его жизнью. Может быть, какие-то смутные воспоминания, искорка души Сесватхи, долетают до меня… Может быть…
Голос сорвался, и Ахкеймион, поморщившись, прочистил горло. Слова могли воспарять, падать, сверкать, иногда ярче солнца. Ослеплять и освещать. Другое дело голос. Он остается привязан к почве выражений. Как бы ни плясал голос, под ногами его всегда лежали могилы.
Продолжая тяжелый вздох, Ахкеймион произнес:
– Но есть намного более важный вопрос.
Она обхватила колени, щурясь на всплески и спирали языков пламени, и лицо ее было, скорее, осторожным, чем безучастным. Ахкеймион догадывался, как он выглядит со стороны: в суровом взгляде – вызов, агрессивная самозащита, гроза своим подручным. Он казался желчным стариком, который сваливает свои доводы все в кучу, размахивая ослабевшими кулаками.
Но если и было у нее в глазах осуждение, он его разглядеть не мог.
– Мой отчим, – ответила она. – Этот более важный вопрос – Келлхус.
Наверное, он смотрел на нее, открыв рот, таращил глаза, словно оглушенный ударом по голове.
Он-то говорил с ней, как с посторонним человеком, пребывающим в блаженном неведении, а на самом деле, она была связана с ним с самого начала. Эсменет – ее мать, а значит, Келлхус приходится ей отчимом. Хотя Ахкеймион знал это и раньше, глубинный смысл этого факта полностью ускользнул от него. Еще бы она не знала о его ненависти. Еще бы она не знала в подробностях историю его бесславия!
Как он мог оказаться таким слепым? Ее отцом был этот дунианин!