На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке. Нил НикандровЧитать онлайн книгу.
Маяковского, что он уже на следующий день после приезда перебрался в полпредство с двумя «безразмерными» чемоданами. «Во-первых, это приятней, – сообщил он близким в Москву, – потому что и дом хороший, и от других полпредств отличается чрезвычайной малолюдностью. Во-вторых, это удобно, так как по-испански я ни слова, и всё еще путаю: грасиас – спасибо, и эсккюзада – что уже клозет. В-третьих, и деньгов нет, а здесь складчина по
2 песо (2 руб.) в день, что при мексиканской дороговизне сказочно».
Первые впечатления поэта от мексиканской столицы были не самыми лучшими: «Город же Мехико тяжёл, неприятен, грязен и безмерно скучен. Я попал не в сезон (сезон – зима), здесь полдня регулярно дождь, ночью холода и очень паршивый климат, т. к. это 2400 метров над уровнем моря, – поэтому ужасно трудно дышать и сердцебиения. Что уже совсем плохо».
К советскому поэту первым примчался за интервью корреспондент газеты «Эксельсиор». Маяковский пригласил его на плоскую крышу полпредства, где были расставлены шезлонги, на которых по вечерам иногда отдыхали сотрудники, наслаждаясь мягкой вечерней прохладой. Сохранился снимок, сделанный Элли Вольф. Она была своим человеком в семье полпреда, вот и воспользовалась удобным случаем, чтобы запечатлеть прославленного пролетарского поэта. Переводчиком был эмигрант Витас, то ли чех, то ли хорват, то ли латыш, владевший кроме русского испанским и английским языками. Витас был высокого роста, выше Маяковского, и когда они шли рядом по улице, то неизменно привлекали внимание невысоких в большинстве своём мексиканцев. Переводчик сопровождал Маяковского на некоторые встречи и по его просьбе делал вырезки из газет с интервью и статьями о нём[6]. Встреч было столько, что Витас по просьбе поэта заказал «в срочном порядке» визитные карточки с его именем – Vladimir Majakovsky.
Мексиканская пресса доброжелательно освещала пребывание поэта, который предпочитал говорить только о творчестве, избегая, по просьбе Пестковского, острых тем, особенно политических. То самое интервью, данное на крыше полпредства, было опубликовано в «Эксельсиор» 10 июля: «Маяковский предполагает написать книгу о Мексике. Он сказал, что уже приступил к работе. Он предупредил нас, что она будет лишена каких-либо политических тенденций, в ней будет говориться исключительно о традициях мексиканцев, и что он постарается выразить в своих стихах национальный дух нашего народа». В отношении «политических тенденций» поэт, конечно, схитрил: писать о Мексике, не упоминая о её опыте революционной борьбы, было невозможно. Но имена мексиканских коммунистов, с которыми встречался, и всё, что могло показаться «красной пропагандой», Маяковский в своём блокноте перед поездкой в США зачеркнул, чтобы «не возникло вопросов» при пограничном досмотре.
Пестковский по случаю приезда поэта организовал приём. Его живописно описал в мемуарах Диего Ривера: «В доме наших советских друзей, людей весьма уважаемых, собралась группа мексиканцев, среди
В 1930 г. Маяковский составил из этих вырезок альбом, который был показан на его выставке «20 лет работы».