Три грации на обочине. Лариса СоболеваЧитать онлайн книгу.
надеялась, нет, была уверена: родители спят крепко и не узнают, когда дочурка притащилась домой. Раннее (очень раннее) утро как-никак, а предосторожности… ну, это на всякий случай. Войдя в квартиру, Искра так же тихо, но теперь придерживая пальчиком язык замка, закрыла входную дверь… Он опять щелкнул – этот проклятый замок! У матери слух… она эхолот, а не человек. Но обошлось, щелчок не разбудил родителей – и прекрасно. Искра сняла туфли, после на цыпочках пробиралась в свою комнату…
– Искра! Сюда иди! – раздался из гостиной голос папы, совсем не сонный голос. – Живо!
Дочь упала спиной на стену и закатила глаза к потолку. Она не боялась родителей, еще чего. Просто не любила этих сотрясений воздуха, состоящих из упреков, поучений, стонов, взмахов руками с зажатыми таблетками в кулачках. Ну, если честно, они особо не повышали голоса на единственную и ненаглядную, только ведь нотации со слезами – это почти одно и то же. Родители любят Искру так сильно, что зачастую дочь тошнит от их сюсюканий, от слез и стонов, от опеки на каждом шагу…
– Искра! – снова рявкнул папа.
Ого! Папа зол?! Вот так новость! А почему, собственно, не слышно мамы? Искра прислушалась, но даже пыхтения-дыхания пополам с всхлипываниями не расслышала – почему? Мама всегда на стороне дочери, а папа делает, как хочет мама, обычно он робко погрозит пальцем дочурке и успокоится. Нет, папа не подкаблучник, просто не любит ссоры, и вдруг эта гроза в голосе – откуда? Ладно, сейчас посмотрит, как они оба сдуются. Искра оттолкнулась от стены, тряхнула головой, откидывая мешающие пряди, и решительно вошла в гостиную.
Мама тоже тут (ура, ура!), и кажется, родители вообще не ложились – оба одеты в обычную, даже не домашнюю одежду. Странно, что мамуля не шикнула на папулю, когда он резко рявкнул: «Искра! Сюда иди! Живо!»
Мать стояла, облокотившись о спинку кресла, в котором сидел Георгий Данилович – невзрачный, лысоватый, скромный бухгалтер в старомодном пиджаке. Но люди говорят, он супер, в смысле, специалист супер, поэтому его на части рвут, бизнесмены жаждут заполучить папу, который ни разу не догадался познакомить дочь с одним из них.
Искра остановилась перед ними, досадуя, что предстоит отнять целых полчаса от подушки и сна: она же обязана выслушать, как именно они беспокоились. У мамы страдальческое выражение, такое комичное – хочется хохотать. Мама как бесформенная кукла на чайник, одевается – просто жуть: наряды с цветочным принтом, причем цветочки с человеческую голову и обязательно яркие. И нос большой – наследство грузинского дедушки. Господи, что папа, что мама… оба такие непрезентабельные, невыразительные, некрасивые, непонятно – каким образом у них получилась богиня-дочь?
– Где была? – тем временем спросил папа, сведя к переносице надбровные дуги, бровей у него как будто нет, они выцвели или вылезли.
– Я? – подняла свои чудо-бровки дочка и стрельнула глазами в маму, мол, что за спектакль с воспитанием? А мама молчок. – Ну, я… мы немножко засиделись… с девчонками…
– Поэтому после посиделок ты причесаться