Рассказы и стихи. Олег НикитинЧитать онлайн книгу.
вялым губам черно-лилового цвета; они были подобны чашечке неведомого тропического цветка, источающего привлекательное для мух зловоние. Время словно застыло, и Борис, неподвижный, будто покореженная статуя безвестного карлика, отстраненно наблюдал, как челюсти коня, шурша придорожной галькой, раздвигаются, наползая на его ладонь и погружая ее в смрадную стылую сырость, затем смыкаются на запястье и начинают пережевывать прокаженную плоть тупыми, щербатыми зубами…»
– Бр-р! – сказал Улин, чуть не поперхнувшись бурбоном.
– Это лишь начало, – заметил Южский. – Дальше еще жутче будет.
– А сюжет какой?
– Наркоман-зоофил, он же бывший жокей, сломавший при падении с лошади все четыре конечности, напрочь теряет квартиру и работу… Идет по дорогам страны и натыкается на труп коня – ты слышал, – потом тот съедает у него ладонь и ногу до колена и якобы оживает. Жокей садится на него – ходить-то уже не может! – и они скачут по деревням и весям, наводя ужас. Пожирают домашний скот и так далее, вплоть до людей. Полно всяких кровавых сцен в коровниках, овинах, псарнях, овчарнях, курятниках, свинарниках, коралях, будках и под конец, «на десерт» – в женской бане. Причем все сцены – от лица жертв, так что можешь себе представить: сытая свинья спокойно жует отруби, радуясь своей свинской жизни, а из-за спины, как расплата за ее грязную сытость, к ней тянется окровавленное копыто или еще что похуже! Зоофилические акты между конем и жокеем тоже имеются – по-моему, очень поэтично получилось.
– Жуть! А кишки?
– Какие кишки?
– Ну, которые из этого коня торчали. Они выпали?
Южский непонимающе уставился на Улина и глубоко задумался.
– Да, – сказал он через несколько секунд. – Они выпали и вместе с желудком волочились за ними по проселкам и бездорожью… А называется повесть – «Карлик в язвах и рубище».
– Круто! Чем заканчивается?
– Конь и жокей поедают в бане сочную бабу, а тут врываются мужики с вилами, топорами, лопатами, баграми, ухватами, ножами и даже один с незарегистрированным гладкоствольным охотничьим ружьем. Приканчивают Бориса и срубают голову коню, да он-то все равно мертвый! В общем, хоть и без головы, он их всех затаптывает копытами и заталкивает свою кишку жокееву трупу в рот. Тот ее съедает и встает как новенький, прилаживает коню голову – с помощью ухвата – и они, связанные одной кишкой, скачут во тьму с победным ржанием.
Пораженный, Улин несколько мгновений не мог протолкнуть в спазматически сжавшееся горло плещущийся в ротовой полости бурбон.
– Гениально! – воскликнул он.
Южский довольно ухмыльнулся и сунул рукопись в карман.
– Думаю на днях закончить и отправить в «Кабы», они давно мне названивают. Ну, я пошел, мне работать надо. Заходи вечерком в 613-й, я там остановился. Да бурбону не забудь!
Он одним глотком осушил свой фужер и стремительно поднялся, и Улин успел только прокричать ему прощальное