Круг чтения. Афоризмы и наставления. Лев ТолстойЧитать онлайн книгу.
которого нельзя понять, нельзя оспаривать и которое не должно ни радовать, ни огорчать.
Выйдя из тюрьмы, Кренкебиль по-прежнему возил свою тележку по улице Монмартр и кричал: «Капусты, репы, моркови!» Он не гордился своим приключением и не стыдился его. У него не осталось от него также и тяжелого воспоминания. В его мозгу оно имело вид театрального представления, путешествия, сна. Одна старушка, подойдя к тележке и выбирая сельдерей, спросила его:
– Что с вами случилось, дядя Кренкебиль? Целых три недели мы вас не видели. Уж не были ли больны? Вы побледнели немного.
– Я барином жил это время, мадам Мальош, – сказал старик.
Ничто не изменилось в его жизни, кроме того, что в этот день он чаще, чем обыкновенно, заходил в кабак, потому что ему все казалось, что теперь праздник и что он познакомится с очень добрыми людьми. Он немного навеселе вернулся в свой угол. Растянувшись на матраце и укрывшись вместо одеяла мешками, которые ему одолжил торговец каштанами с угла, старик подумал: «На тюрьму нечего жаловаться; там все есть, что нужно человеку. Но все-таки у себя дома лучше».
Его благосостояние продолжалось недолго. Скоро он заметил, что его покупательницы кисло смотрели на него.
– Прекрасный сельдерей, мадам Куантро!
– Мне ничего не нужно.
– Как вам ничего не нужно? Ведь не воздухом же вы питаетесь!
Но мадам Куантро, ни слова ему не ответив, гордо вернулась в свою большую булочную. Лавочницы и привратницы, так недавно еще с нетерпением ожидавшие его засыпанной зеленью и цветами тележки, теперь отворачивались от него. Подъехав к сапожной лавке, откуда начались все его приключения, он крикнул:
– Мадам Баяр, мадам Баяр, вы должны мне еще пятнадцать су.
Но мадам Баяр, сидевшая у своей конторки, не удостоила даже повернуть голову.
Вся улица Монмартр знала, что Кренкебиль вышел из тюрьмы, и никто не хотел больше знать его. Слух об его заключении дошел и до предместья, и до шумного угла улицы Рише. Там около полудня он заметил мадам Лор, его добрую и верную покупательницу. Она нагнулась над тележкой маленького Мартэна и ощупывала большой кочан капусты.
При виде этого у Кренкебиля сжалось сердце. Он толкнул своей тележкой повозку маленького Мартэна и жалобным тоном сказал мадам Лор:
– Нехорошо с вашей стороны изменять мне. – Мадам Лор ни слова не ответила Кренкебилю, разыгрывая оскорбленную.
И старый уличный торговец, почувствовав обиду, заорал во все горло:
– Ах ты, шлюха!
Мадам Лор уронила свою капусту и закричала:
– Убирайся ты, старый негодяй! Тоже, выйдут из тюрьмы и оскорбляют еще людей!
Кренкебиль в спокойном состоянии никогда не упрекнул бы мадам Лор за ее поведение. Но на этот раз старик вышел из себя. Он три раза назвал мадам Лор шлюхой, негодной и стервой. И эта сцена окончательно уронила Кренкебиля в глазах всего предместья Монмартр и улицы Рише.
Старик ушел, ворча про себя:
– Этакая