Звёздный Спас. Виктор СлипенчукЧитать онлайн книгу.
и подлежит огласке в средствах массовой информации только с разрешения службы СОИС[1]».
Затем шёл длинный перечень стран и процентный рост суицидальных явлений, уже обнаруживающий прямую зависимость от приближения времени «Х».
Больше на компакт-диске ничего не было. Создавалось впечатление, что приглашение на новогодний праздник записали по ошибке на уже использованный диск. Поэтому недолго думая Кеша вынес его в коридор и положил на полочку поверх почтовых ящиков. Он был уверен, что адресат найдётся.
Часть первая
Глава 1
Иннокентий Иннокентьевич Инютин, или попросту Кеша, вернулся домой четвёртого числа месяца тебеф. Все четыре дня новогодних торжеств он провёл на явочной квартире своей возлюбленной. Конечно, никакой явочной квартиры не было, то есть не было вообще никакой квартиры. Была коммуналка из трёх комнат, так сказать семейное общежитие. Обыкновенное, покосившееся, на деревянных сваях, под которым находился дровяной склад. В помещении общежития имелись три окна, почти вывалившиеся наружу, – даже постоянные жильцы (три подружки) побаивались ходить под ними. Это было видно по натоптанной тропке, опасливо оббегающей рискованное пространство.
Кеша прошёл по снегу напрямую к лестнице. Но не потому, что ничего не боялся (он действительно не боялся). И даже не потому, что таким образом мог загодя удовлетворить своё любопытство – увидеть бо́льшую часть ветхого помещения. Главным было его внутреннее сопротивление обстоятельствам: и в мыслях, и в словах, и в действиях. Впрочем, сам он этого не понимал. Относил свои действия и определения наподобие «месяца тебеф» и «явочной квартиры» к чувству юмора и иронии, которые, несомненно, присутствовали, но не преобладали. В нём преобладала жажда противоречия, какое-то инстинктивное желание вырваться из круга, как он говорил, замызганной и замшелой повседневщины. Во всяком случае, он хотел как-то приподняться над нею.
Возлюбленную звали Фива, что в переводе с греческого – светлая. Наверняка все знакомые называли её Фифой.
В общем, Кеша обозвал Фиву Фифочкой. Опять же не потому, что она была вызывающе одета и вела себя соответственно, – вовсе нет. Просто так само получилось – для удобства произношения.
Когда Кеша познакомился с нею и назвал Фифочкой, она поправила его. Но не на дискотеке, а на следующий день, утром, когда ещё лежали в постели.
– О, Фифочка! – горячо лобызая её грудь, шептал Кеша.
Он весь дрожал, он не верил свершившемуся «счастью». Она вполне могла высвободиться из его объятий ещё вчера, но не высвободилась. А когда, как говорится, поезд ушёл и никакие выяснения отношений уже не имели того особого смысла, она вдруг сказала (нет, не сказала, а одёрнула Кешу):
– Какая я тебе Фифочка? Я – Фива Кенхрейская!
– Кент-хренская?
– Да не Кент-хренская, а Кенхрейская!
Это была такая странная и неожиданная поправка, что Кеша растерялся, не знал, что подумать. То есть он подумал, что она ему грубит. Так сказать, поздно
Служба охраны интеллектуальной собственности