Щит. Василий ГоръЧитать онлайн книгу.
у меня в руке и был не в состоянии пользоваться своей правой рукой, он все-таки ударил. Левой. Метя мне в подреберье.
Я был готов и встретил его руку весьма жестким блоком. А когда выпавшая заточка звякнула о каменный пол, сломал ему еще и вторую ключицу:
– Ты – слаб. Значит, твое место – на ветке[23].
Серого перекосило от бешенства. Но вымолвить хотя бы слово он не смог – чтобы он не смог позвать на помощь, я чуть сильнее сдавил пальцы, а когда он начал хрипеть – отшвырнул его к двери:
– Доползешь. Сам.
Бросок удался на славу – седовласый ударился головой и потерял сознание. А я, повернувшись к остальным Серым, нехорошо ухмыльнулся:
– Посох у меня отобрали. Но я неплохо забираю души и без него.
Как я и предполагал, со сменой главы смирились далеко не все – несколько самых близких друзей седовласого решили устроить мне встречу с Уной[24]. Естественно, не сразу, а под утро, когда, по их мнению, я должен был сладко спать.
Одеял в камере не было, поэтому, скорее всего, мне на голову должны были набросить чью-нибудь рубашку, а потом – как рассказывал Круча, – перехватив сухожилия на локтях и под коленями, втоптать в пол.
Увы, вместо сна я предпочел погрузиться в себя[25] и впасть в ту самую полудрему, пребывая в которой можно было услышать даже биение сердца находящегося рядом человека.
Движение – момент, когда лежащий надо мной Серый свесил голову вниз, чтобы посмотреть, в каком положении я сплю, – удалось увидеть чуть ли не раньше, чем оно началось. И, вскинув руку, схватить первача за сальные волосы.
Рывок на себя – и он, взмахнув конечностями, смачно шлепнулся на пол между нарами.
– Темной половины Двуликого нет. Я за нее, – зловеще прошептал я, перекатился на бок и одним ударом проломил ему грудину. Потом вырубил лежащего рядом соседа, встал, стряхнул со второго яруса соседних нар еще одну «жертву бессонницы» и сломал ей оба предплечья.
Потом неторопливо сел, вгляделся в темноту, почесал грудь и спокойно улегся на место. Стараясь, чтобы в каждом моем движении чувствовалось как можно больше «лени»:
«Слабого смешивают с прахом. Равному вцепляются в глотку. А того, кто в несколько раз сильнее, – боготворят…»
Не знаю, как насчет боготворения, но все остальные «жертвы бессонницы» тут же сделали вид, что спят. А парочка особо пугливых довольно убедительно засопела.
Я пожал плечами, закинул руки за голову и сладко потянулся:
– Тем, кто не угомонился: следующего лишу Души…
К часу горлицы[26], когда я основательно устал от созерцания досок над головой, за дверью камеры раздалось какое-то странное шкрябанье. И я, оторвав голову от подложенной под нее руки, вопросительно уставился на соседа слева.
Тот начал было чертить отвращающий знак, но потом решил, что мне это может не понравиться. И побледнел:
– Еду несут… Но до нас доберутся еще не скоро…
Я прислушался к своим ощущениям, понял, что изрядно проголодался, и криво усмехнулся,
Место на ветке – то есть над отхожим местом.
Встреча с Уной – аналог нашего выражения «устроить темную».
Погружение в себя – местное название медитации.
Час горлицы – с 10 до 11 часов утра.