Лекарство от Африки. Нонна АнаниеваЧитать онлайн книгу.
скажем.
Борик был абсолютным асексуалом, человеком, так сказать, четвертой ориентации, входившим в тот самый один процент населения планеты, который был полностью безразличен к сексу. Это давало ему огромное количество преимуществ, как в быту, так и на работе.
– Я как твой самый лучший эко-кофе, без примесей и налетов. Ты мне нравишься не потому, что ноги и задница, а потому что душа тянется, моя истерзанная сомнениями душа.
– Довезешь меня до работы, а потом возьмешь. И чтоб вечером полный бак. Я пошла одеваться.
Сначала Лене казалось, что он ловко маскируется своей «алибидемией», прячет детские комплексы несчастной любви и неполной семьи или, на худой конец, болеет чесоткой. Но Марк, как всегда, раскрыл глаза, сказав еще, что таких людей становится все больше и больше. Упомянул также про работу некоего Доктора Потенжера, который ставил опыты на кошках и вывел, что если кошек кормить не сырым молоком, а пастеризованным, то к пятому поколению у них не только исчезает всякое желание оторвать хвост у навязчивого соперника в марте месяце, они вообще перестают размножаться. Борик же питался как все, то есть он не был, конечно, сыроедом в силу своей неосведомленности, но сказать, что он сидел на пастеризованном молоке и в рот не брал яблока или морковку было бы преувеличением. К тому же он знал, что был не один такой. Асексуалом несомненно являлся известный одессит, мастер интеллектуальных игр Анатолий Вассерман. Правда, поговаривали, что в юности он дал обет целомудрия, но мотивы этого поступка уж точно не были религиозными, так как он везде заявляет о своем атеизме. Или что далеко ходить, великий Карл Лагерфельд уже более двадцати лет живет один и ни с кем не встречается. То есть в данном случае не важно с кем: с женщиной или мужчиной – ни с кем. И это не мешает его творчеству, одна «Шанель» чего стоит и фотоальбомы. Да и Борика нельзя было назвать ни дураком, ни лентяем, ни неудачником. Он был в норме по всем остальным показателям. Он даже модно одевался для себя самого. Иногда он ей говорил, что у него есть женщина и он все может и хочет, иногда – мужчина, стройный, мускулистый с тонкой талией, но в реальности до этого дело никогда не доходило: и женщины и мужчины его одинаково не привлекали, и проводить свободное время в праздных беседах и кувырканиях ему было не интересно. Потрепаться – это да, но только не пошлые анекдоты. В приятели он чаще выбирал женщин.
Время от времени они ходили друг к другу ужинать после работы или даже просто поболтать. Борик мог оставить ей ключи от своей квартиры, когда уезжал надолго, мог выполнить любую ее просьбу: прибить, повесить, поменять, достать; мог пригласить на концерт или в кино. А мог и пропасть на две недели и ничего не объяснять. Но всегда потом объявлялся.
На столе лежала распечатка. Скорее всего, что-то непоколебимое в пользу натуропатии или просто альтернативной медицины – вечером в «Доме» планировалась встреча. Лена пока не выходила, и Борик, понимая, что она опять ему это подсунула, стал читать. Он говорил ей, что на самом глубоком уровне своего сознания чувствовал, что с ним что-то не так и он, наверное, лишается какой-то очень важной части человеческого