Роковой жребий Лермонтова. Зинаида АгееваЧитать онлайн книгу.
был в полном отчаянии. Она пришла в слезах к Анненковым и просила навестить внука. Жена Николая Николаевича Анненкова (1799-1865) – Вера Ивановна (ур. Бухарина) (1813-1902), посетила вместе с мужем Лермонтова в лазарете.
Вспоминая об этом свидании, она написала: «Мне Лермонтов совсем не понравился, у него был злой и угрюмый вид, его небольшие черные глаза сверкали мрачным огнем, а взгляд был недобрым, как и улыбка. Он был мал ростом, коренаст и некрасив, лежал в постели после травмы, и что-то рисовал, и не соблаговолил при нашем появлении подняться. Он был желчным, нервным, имел вид злого ребенка, предмет обожания бабушки, избалованного и наполненного собой, упрямого и неприятного до последней степени». Такое впечатление о Лермонтове, которое Анненкова вынесла при первом свидании с ним, не изменилось с годами. Позже, встретив его в 1839 году, она отметила: «выражение его лица не изменилось, все тот же мрачный вид и язвительная улыбка. У него было болезненное самолюбие, которое приносило ему страдания. Я думаю, он не мог успокоиться от того, что был некрасив и не элегантен. Душа поэта плохо чувствовала себя в коренастой фигуре карлика. Малая симпатия к нему не помешала мне почувствовать ценность его поэзии».
После лечения в лазарете, а затем на дому, Лермонтов снова приступил к занятиям. Один из учеников юнкерской школы, Александр Матвеевич Меринский, в воспоминаниях писал: «Лермонтов ничем особенным не выделялся от других. Имел страсть приставать со своими острыми, даже злыми насмешками к тем товарищам, с которыми был наиболее дружен».
В школе был свой особый распорядок дня. Утром учащихся поднимали барабанным боем в 6 часов утра. После зарядки был завтрак, затем занятия строевой подготовкой до 13 часов дня. Потом отдых до 15 часов, а затем вечерние занятия до 17 часов. Воспитанники жили при школе. Им разрешалось иметь свою прислугу. После восшествия на престол Николая Павловича школа перешла в ведение его брата, великого князя Михаила Павловича, и стала называться «Школой гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров». Бабушка Лермонтова присылала со слугой домашнюю еду и просила будить его раньше, «чтобы барабанным боем не расстраивать его нервную систему». Узнав об этом, Мишель страшно рассердился и потребовал поднимать его вместе со всеми учащимися.
А.М. Меринский писал: «Лермонтов не был отъявленным шалуном, но иногда любил „пошкольничать“: когда ученики пели под аккомпанемент фортепиано, он присоединялся и начинал петь другую песню, сбивая всех с такта, при этом поднимался шум и хохот». Среди учащихся был один ученик – Иосиф Шаховской, которого все любили за беззлобный покладистый характер, но потешались над его большим носом и дали ему прозвище «Курок». Рисовали карикатуры, подставляли под нос линейки, а один шутник написал «Историю носа Шаховского».
По субботам по 2 человека от пехоты и от кавалерии отправлялись к великому князю Михаилу Павловичу во дворец и обедали с ним за одним столом. Это тоже входило в распорядок дня. В школе, кроме командира эскадрона и ротных, были офицеры кавалерийских полков.