Главный бой. Юрий НикитинЧитать онлайн книгу.
не гибель твоя нужна… Жертва!.. Ты принесешь… Принесешь! Я даю тебе две недели. Но если нет… умрешь ты сам!.. Умрешь страшно и позорно! Даже боги не могут отказаться от слова. Я… убью. Куда бы ни уехал, куда бы отныне ни пытался скрыться, через две недели приду… Умрешь не так красиво, как твой отец, не так мирно, как твоя жена!.. Твоя смерть будет страшной и гадкой.
Из холмика пошел черный дым. Змея перестала раскачиваться, дым окутал ее, но Добрыня и через огненную стену видел страшные горящие глаза. Во рту пересохло, а жесткий распухший язык царапнул высохшие десны.
– Я не опозорил ни свое имя, – ответил он хрипло, – ни свой меч, защищая кордоны. Так опозорюсь ли, спасая всего лишь жизнь? Нет, от меня ты не дождешься жертвы!
В дыму загрохотало, земля снова дрогнула, деревья тревожно зашумели. Когда черный дым втянулся в глубины, воздух еще оставался горячим, а под ногами спеклась корка, похожая на обожженную глину.
Глава 5
Белоян подпрыгнул как заяц, когда увидел Добрыню. Серая шерсть на широкой медвежьей морде на миг стала белой, а пасть открылась и тут же с щелкающим звуком захлопнулась. В его комнате стоял сильный аромат жженых трав, что странно смешивался с запахом немытого медвежьего тела. На столе горели свечи, уже не заморские, местные бабы наловчились делать свои, а между свечами жутко скалил зубы человеческий череп.
– Я уже знаю о Милене, – проговорил Белоян сипло. – Но… это не все?
– Не все, – ответил Добрыня. – Почему не спишь?
Верховный волхв сам выглядел не лучше: шерсть клочьями, морда вытянулась, а воспаленные глаза гноятся, как при болезни.
– Да так… – ответил Белоян неопределенно. – Что-то тревожное подкрадывается, а не пойму что… Да и ночи летом с воробьиный нос. Добрыня, к тебе являлся… этот?
Добрыня кивнул. Белоян долго всматривался, кивнул:
– Я вижу, ты даже рад. Что он сказал?
– Через две недели мой черед.
В тусклых медвежьих глазах блеснул огонек. После паузы верховный волхв промолвил:
– Понятно. Мол, придет конец терзаниям, что из-за тебя погибли отец и жена…
– Разве не так? Это я обрек их на смерть.
– Ладно, я не о том… Что собираешься делать?
Добрыня пожал плечами:
– Что делал всегда. Я всю жизнь сражался с чудищами, идолищами, Змеями, степными удальцами, мечом ограждал кордоны Руси… так что же, на склоне лет вдруг да сдамся? Когда на чаше весов такая малость.
Белоян смотрел испытующе.
– Да, ты крепок…
– Только уеду, – признался Добрыня. – На миру и смерть красна, но этот рек, что умру страшно и позорно. А позорно и есть позорно. Пусть никто не узрит.
– Пойдем к князю, – сказал Белоян.
– Зачем? Пусть спит. Уже полночь.
– Не спит, – сказал Белоян. – Он хоть и не волхв, а тоже что-то чует… Да и кому, как не князю, знать, что из пределов уезжает сильнейший из богатырей?
Владимир снял со стены меч в простых ножнах. По рукояти Добрыня