Главный бой. Юрий НикитинЧитать онлайн книгу.
с лютым криком поднял коня на дыбы. Его меч взвился как твердая молния, Добрыня поспешно закрылся щитом, подставив наискось, смягчая удар, но и без того руку тряхнуло так, что онемела по плечо. Правой же рукой он ткнул мечом вперед, словно сулицей. Острие коснулось живота героя, уперлось в твердые, как дерево, мышцы. Если бы на чужаке была еще и кольчуга, хоть плохонькая, Добрыня рисковал бы сам, но так острое как бритва лезвие пропороло плоть, погрузилось почти на ладонь.
Добрыня поспешно выдернул дымящийся от крови меч, заставил коня попятиться. Воин вскрикнул с такой мощью, словно бы закричала сразу сотня человек. Конь Добрыни даже присел, но Добрыня хладнокровно заставил его отступить еще на пару шагов.
– Трус! – вскричал воин. – Остановись и сражайся!
– А кто бежит? – удивился Добрыня. – Не туда забрел, парниша. В каких краях сходило голым воевать-то? Небось с тараканами?.. Или люди аки тараканы?
Воин зажимал раны на животе. Лицо перекосилось, рот дергался. Похоже, меч порвал в его теле важные жилы, ибо он захрипел, начал раскачиваться в седле. Женщина и рудокоп решились подъехать. Рудокоп подставил широкое плечо. Воин с усилием оперся, залитая кровью ладонь скользила, он едва не падал. Женщина поспешно придержала с другой стороны.
Добрыня вложил меч в ножны. На сраженного смотрел без злобы, а его спутникам сказал деловито:
– Когда зароете этого… короля, возьмите коня и пожитки… Это, конечно, не королевство, но отсюда уходят стрижеными, ребята.
Женщина, которая не стала королевой, и рудокоп, которому явно светило стать управителем королевства, медленно снимали умирающего воина с седла. Добрыня пустил коня шагом, дабы не подумали, что их побаивается, но голову отворачивал, не любил смотреть на мертвяков.
Глава 9
Сзади прогремела частая дробь копыт. Леся догнала, протянула руку. На ладони блестели три смятые страшными ударами, искореженные пластинки из булата.
– Возьми. Если будешь так часто драться, то сам пойдешь голым. Ну, как этот…
Добрыня двинул плечами. Голос прогремел сурово, только сам он уловил в нем горечь и скрытый смысл:
– На мою жизнь хватит.
– Уверен? – спросила Леся с сомнением.
– Да.
– Ну, как скажешь.
– Да и нет здесь горна, – добавил он, смягчая резкость, – чтобы раскалить, расклепать, согнуть, снова склепать…
Леся, поколебавшись, спрятала пластины в дорожную сумку, одну повертела в руке. В серых чистых глазах была задумчивость, губы слегка дрогнули.
– Ну… на ближайшем привале… я попробую.
Ее пальцы проглаживали булатную пластину, словно та была из сырой глины. Когда стала ровной и красиво выгнутой, тоже отправила вслед за другими, а серые внимательные глаза прошлись взглядом по широкой груди Добрыни.
Добрыня ощутил, что против воли поглядывает на ее сильную, развитую фигуру. Конь несется под Лесей как ветер, но она в седле держится ровно, как свеча, навстречу ветру смотрит открыто, в конскую гриву лицо не прячет. Волосы